Неудобные вопросы о религии и Церкви

В соответствии с учением Христа, апостолов и святых отцов в «Основах социальной концепции» говорится: «Церковь сохраняет лояльность государству, но выше требования лояльности стоит Божественная заповедь: совершать дело спасения людей в любых условиях и при любых обстоятельствах. Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении. Христианин, следуя велению совести, может не исполнить повеления власти, понуждающего к тяжкому греху. В случае невозможности повиновения государственным законам и распоряжениям власти со стороны церковной Полноты, церковное священноначалие по должном рассмотрении вопроса может предпринять следующие действия: вступить в прямой диалог с властью по возникшей проблеме; призвать народ применить механизмы народовластия для изменения законодательства или пересмотра решения власти; обратиться в международные инстанции и к мировому общественному мнению; обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению».

Эти слова дают четкий ответ на вопрос о том, как христианин должен реагировать на антинародную и безбожную власть. В гражданских делах христианин обязан повиноваться любой государственной власти. Но если эта власть навязывает атеистическую идеологию, призывает к антицерковным действиям или поступкам, противоречащим христианской нравственности, член Церкви не может ей в этом повиноваться.

77. В советское время Церковь была подчинена государству, а многие епископы и священники были сотрудниками КГБ

В советское время Церковь была гонимой, и государство использовало разнообразные средства, чтобы ее уничтожить или, по крайней мере, минимизировать ее влияние на народ. В 1920-е годы Церковь подвергалась массовым репрессиям: епископов и священников расстреливали, храмы закрывали и взрывали, было запрещено религиозное образование. Фактически вся деятельность Церкви была под запретом государства.

В 1927 году митрополит Сергий, возглавлявший Церковь в должности заместителя Патриаршего Местоблюстителя, опубликовал декларацию, в которой изложил основные принципы существования Церкви в советском государстве: «Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к Советской власти, могут быть не только равнодушные к Православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи».

Эта декларация вызвала брожение в среде епископата и духовенства: часть церковного клира отделилась от митрополита Сергия и перестала поминать его за богослужением.

Главной целью декларации было спасти Церковь от преследований, создать для ее существования в безбожном государстве легальные основания. Цель была достигнута лишь частично. Гонения продолжились, и к концу 1930-х годов в Советском Союзе оставалось лишь около сотни действующих храмов. Однако Церковь не исчезла, и во время войны благодаря ее патриотической позиции отношение к ней государства стало меняться.

В послевоенные годы Церковь пользовалась относительным благополучием. При этом церковная жизнь находилась под полным контролем государства. Церковь по-прежнему оставалась ограниченной в правах, а атеизм оставался официальной государственной идеологией.

В годы правления Хрущева Церковь вновь подверглась гонениям. Теперь уже священников и епископов не расстреливали, как это было в 20-е и 30-е годы, но был взят курс на дискредитацию Церкви, в том числе через отречение от нее тех, кто пользовался в ней авторитетом. Так, например, публично отрекся от Церкви профессор Ленинградской духовной академии протоиерей Александр Осипов. Отречение выглядело внезапным и неожиданным, однако на самом деле тщательно и долго готовилось сотрудниками госбезопасности.

В хрущевскую и брежневскую эпоху имели место случаи, когда в Церковь специально внедряли человека для того, чтобы, пробыв в ней несколько лет, он затем публично отрекался от нее. Однако, несмотря на все старания властей, такие случаи были единичными. Церковная среда умела распознавать инородное тело и отторгать его.

В 1990-е годы, после распада Советского Союза, в средствах массовой информации муссировалась тема сотрудничества священников с КГБ. Утверждалось, что чуть ли не каждый второй священник был сотрудником спецслужб. Были опубликованы даже клички некоторых высокопоставленных священнослужителей, использовавшиеся спецслужбами в переписке.