Неугасимый огонь

Мужчина повернулся, чтобы пойти по своим делам.

– Дурачок ты, маленький дурачок, – бросил он на ходу. – Но хватит, мне нужно работать.

– Я цыган, мне известны тайные силы, – Карлос от него не отставал.

Мужчина еще раз взглянул на него.

Светловолосый цыган с серыми глазами. А красив дьявол… «Дурачок», – повторил он и пошел к загону. Но Карлос бросился за ним и, одним махом перескочив забор, оказался в загоне для быков.

– Эй, ты, убирайся к черту отсюда! Что тебе здесь нужно? Это мой лучший бык!..

У Карлоса не было абсолютно никаких навыков ведения боя с быками. Пару раз ему приходилось вместе с другими мальчишками-цыганами тайком пробираться на корриду. Он представлял себе, как должен выглядеть матадор на арене, демонстрирующий перед зрителями свое искусство, но понятия не имел о том, как достигаются эти мастерство и грация. Никакого снаряжения у него, конечно же, не было: ни плаща для того, чтобы совершать начальные маневры перед носом быка, ни бандерилий, которые вонзали быку в шею, чтобы его голова опустилась ниже и удобнее было нанести последний, решающий удар, ни шпаги и мулеты, чтобы быка сразить наповал. Карлос обладал лишь безрассудной отвагой. Какой огромный! Боже мой, он не верил своим глазам, глядя на мощного быка. «Давай, бык, посмотри-ка на меня», – приговаривал Карлос. «Ну, взгляни на меня…» Бык не обращал на него внимания. Карлос стоял прямо, вытянувшись так, как должен, по его мнению, стоять матадор – застыть так, словно на свете не было ничего прекраснее его фигуры и позы. Загонщик все еще кричал, чтобы юноша убирался, но Карлос его не слушал. Он прищелкивал языком, цокал, как это делают матадоры. Бык, наконец, соизволил поднять глаза и повернуть мощную голову в сторону юноши. Движения его были какими-то замедленными. Против этого животного весом в четыре с гаком тонны единственным преимуществом была быстрота. Бык казался грузным, лишенным всякой подвижности, которой у Карлоса было хоть отбавляй.

«Давай, иди сюда», – медленно подзывал он быка мягким, вкрадчивым голосом. «Давай, достань меня, бычок, достань». Взгляд огромных, лишенных век глаз быка встретился со взглядом цыгана. Рога животного опустились.

«Уходи! Прыгай, дурачок, сопляк! Он забьет тебя! Прыгай!»

Карлос не уходил, а выжидал. Он повернулся к быку боком с тем, чтобы представлять собой более узкую, следовательно менее уязвимую мишень и стоял, как вкопанный. Если бы у него был красно-желтый плащ, то он мог бы воспользоваться им в качестве еще одной мишени для без малого метровых рогов быка. У него не было ни красной материи, ни мулеты, ни шпаги. Бык сделал рывок вперед и, когда Карлос ощутил на лице своем его жаркое дыхание, то он моментально отпрыгнул в сторону. Бык, атакуя его, так увлекся, что пробежал еще метра четыре, пока не понял, что атаковать было уже некого. Он повернулся всем своим грузным телом и посмотрел на Карлоса. Тот стоял на том же самом месте, что и перед атакой, неподвижный и застенчивый. Загонщик уже больше не кричал. Он просто стоял, разинув рот и молчал. «Нет, этот парень действительно того. Но смелый. Матерь Божья, ну сущий дьявол. Голыми руками, да на быка». Он стянул с себя свою куртку. «Эй, парень, вот возьми-ка». Карлос посмотрел на это «оружие» и покачал головой. Этого, едва заметного движения хватило для того, чтобы бык начал свою вторую атаку.

Карлосу казалось, что он мог сосчитать количество шагов быка, приближавшегося к нему – его четыре ноги двигались будто в каком-то вневременном танце. Шагни бык еще пару раз и Карлос у него на рогах. Но нет. Он знал наверняка, что не окажется так близко к смерти. Будто неведомый Карлосу ангел легко коснулся его плеча, предупреждая об опасности. Карлос демонстративно повернулся к быку спиной. И когда его затылок ощутил уже знакомое влажное дыхание, ловкий юноша опять оказался недосягаем для быка.

На этот раз Карлос добежал до самой изгороди и перемахнул через нее. Дышал он легко, словно лишь «побеседовал» с милым и ласковым животным.

– Ну, смогу я выйти на быка? За деньги? – спросил он с вызовом у загонщика.

– Это мы еще посмотрим, – медленно проговорил тот. – Посмотрим, – задумчиво рассматривал он цыгана. – Я хочу тебя кое с кем познакомить.

– С кем?

– Неважно с кем. Ты его все равно не знаешь – это точно. Пойдем, поедим. Потом можешь вот там отдохнуть, – он кивнул в сторону каких-то сараев, которые могли быть и стойлом для быков. – Сегодня я пошлю весточку сеньору, авось он приедет через пару дней.

«Всегда опасно любить то, что тебе не принадлежит», – предупреждал Доминго Мендоза своего инвалида-сына еще в 1783 году, когда мальчику было десять лет. «Забудь о быках, Паблосито. Они за тобой не побегут».

Эти слова остались пустым звуком для Пабло. Впервые он увидел корриду в восемь лет, с этого момента Пабло Луис Мендоза Родригес жаждал попытать счастья на арене. Матадор с горбом на спине и, к тому же, сухорукий? Это могло вызвать лишь смех. Но он сам смеяться не думал.