Неугомонная блондинка

Гектор поражал воображение. Он словно прямиком вышел из той эпохи, когда первых рабов, привезенных в Америку, отлавливали среди самых что ни на есть вождей и королей африканских племен.

Гектор был огромен, атлетически сложен и очень красив. Черт его знает, как выглядит эбеновое дерево, но кожа Гектора так и напрашивалась на это сравнение. Еще у него были на редкость тонкие и правильные черты лица и незлобивый характер. Великан Гектор был добряком – и окружающие этим пользовались вовсю.

Эжени и Элоди он патриархально называл «хозяйками», жил в доме Деверо с самого детства и выполнял самые различные функции –

от шофера до водопроводчика, от управляющего до дворника. Теперь вот и телохранителем стал…

Рик досадливо покачал головой. Упрямство Деверо вошло в поговорку, но все же Эжени стоило бы в первую очередь озаботиться своей безопасностью, а уж потом – племянницы. Ведь не Келли же устаивает выставку…

И быстро же она сообразила! О том, что Рик в городе, узнать было нетрудно: для такого тихого болота, как Луисвилль, это событие, да и приехал он неделю назад. Но сразу после нападения вспомнить, что Рик – частный сыщик и телохранитель… Эжени – потрясная бабка!

Рик даже не догадывался, что именно предшествовало его найму на работу…

Эжени нахмурилась и в сотый раз покачала головой.

– Все равно это ненормально! Нельзя выбирать себе мужа по весу, цвету глаз и отсутствию темперамента. Она молодая девка, что это за ерунда?!

Элоди пожала сухоньким плечиком.

– Не знаю, не знаю. Возможно, лет в сорок ей и стоило бы так поступить, но в двадцать пять… Думаю, у нее детская психотравма.

– Чего? Да-да, Элли, мы все помним, что третьим твоим любовником был психиатр из Детройта, но это не дает тебе права разговаривать на птичьем языке. Что еще за травма?

– Психо. Детская. Точнее – пубертатная латентная. Ужас, как мне все это тогда нравилось, надо же… Так вот, проще говоря, девочка – Келли – скучает по маме и одновременно ненавидит мамин образ жизни, из-за которого они и разлучились. Поэтому она подсознательно избегает романтических отношений и всяких, с ее точки зрения, глупостей.

– Отлично! И что нам делать? Сидеть и ждать, пока она окончательно превратится в занудную старую деву?

– Ну она же сказала…

– Вот именно! В ТЕХНИЧЕСКОМ смысле! К твоему сведению, старая дева – это состояние души.

– Знаешь, Эжени, я читала парочку ее книжек… довольно живо написано.

– Старая нимфоманка! А я вот считаю, что от ее писанины ей один вред. Сама посуди: Келли просто привыкает переживать все сильные чувства на бумаге, а в жизни превращается в скучную серую мышь.

Элоди раздраженно взмахнула рукой:

– Что ты предлагаешь? Отобрать у нее компьютер и запретить писать? Продать в дом терпимости? В гарем к шейху? Выдать замуж за Антонио Бандераса?

Эжени вскинула голову, и в глазах ее полыхнул дьявольский огонек.

– Смотри-ка, даже твою голову иногда посещают светлые мысли! Бандерас не Бандерас… Где у меня телефончик малыша Рика?..

Да, и пока не спрашивайте, откуда взялась световая граната!

3

– Вы что, издеваетесь надо мной?

– Простите, мисс, но что же я могу поделать, если мест нет? Мы и так пошли навстречу мадам Деверо, разумеется, мы сделали это, хотя вы сами прекрасно понимаете, перед праздниками, когда в городе полно туристов…

– Да наплевать на туристов! Я хочу номер с ДВУМЯ кроватями, понимаете? Я уже даже не прошу двух номеров или комнат – ДВЕ КРОВАТИ!

– Мне очень жаль, мисс…

Рик Моретти с улыбкой наблюдал за красной и злой, как оса, Келли Джонс. Несчастный портье уже почти скрылся за стойкой, на которую навалилась грозная блондинка, и только горестно всплескивал ручками, как бы подчеркивая безвыходность положения.

– Мисс Джонс, да поймите же вы меня! Я ничего не могу поделать, правда. У нас ведь совсем немного номеров, все они заняты, а что касается вашего номера, когда его заказала мисс Деверо…

– Мисс Деверо! Как же это я сразу не поняла! Эжени! Ах старая змея…

– Мисс Джонс, поймите…

– Да я понимаю все, отстаньте вы от меня! Вот пристал…

Рик кашлянул, улыбнулся деморализованному портье, железной рукой взял Келли под локоть и увел ее от стойки.

– Ну что, Страшила Джонс, кишка тонка? Боишься за свою девственность?

– Что-о? Да как ты…

– Боишься – так и скажи.

– Ничего я не боюсь!

– Так пошли в номер.

– Это мой номер. Ты будешь спать на коврике в коридоре.

– Не пойдет. Я – хранитель тела. Твоего. Я должен быть рядом.

Келли очень хотела в туалет, есть и спать. Три этих основополагающих для человека желания затмевали в ее глазах тот факт, что часы недолгого отдыха перед открытием выставки ей предстоит разделить с Риком Моретти под боком. В одной, буквально, постели.

В этот момент что-то с Келли случилось. В животе стало жарко и пусто, ноги ослабели и подогнулись, на щеках заполыхал румянец. Она посмотрела на Рика – и совершенно некстати подумала: поразительно красив! Красив так, что дух захватывает. И при этом ни грамма слащавой изнеженности, одна несомненная мужественность. Пират, истинный пират…

Она смотрела на Рика, а тот терпеливо ждал, но в конце концов не выдержал: