Неугомонная мумия

- Вон тот. Третий от конца... теперь второй... Они все время меняются местами.

- Неужели вы говорите о брате Хамиде, мадам?

- Брате Хамиде?! Да, Джон, я говорю о брате Хамиде. Значит, он обратился в веру Иезекии?

- Да, мадам, и я знаю, где Хамид живет. Он ночует в кладовке за молельным домом. Но, мадам, уверен, вы ошибаетесь. Он не может быть преступником. Брат Иезекия очень уважает его, а брат Иезекия не стал бы уважать преступника, мадам.

- Брат Иезекия столь же падок на лесть, как и любой другой. - Джон недоуменно посмотрел на меня, поэтому я уточнила: - Вокруг святых всегда вертятся нечестивцы и строят козни.

- Не понимаю я всех этих мудреных слов, мадам... По-вашему, брат Иезекия слишком доверчив?

- Доверчивость - признак истинной святости, Джон. Мученичество часто является результатом излишней доверчивости.

Трудно сказать, понял ли меня Джон, но, похоже, я его убедила. В любом случае он смекнул, что слежка позволит ему быть поближе к своей драгоценной Черити.

- Я сделаю то, что вы сказали, мадам. Как вы думаете, может, мне замаскироваться?

- Отличная мысль, Джон! Я рада, что вы прониклись духом задания. Халат и тюрбан позаимствуем у Абдуллы.

Джон отправился помогать Эмерсону, а я осталась на месте, пристально, но ненавязчиво присматривая за Хамидом. Через некоторое время ко мне подошел Абдулла:

- Что такого в этом человеке, госпожа? Почему вы не сводите с него глаз?

- В каком человеке, Абдулла? Ни на кого я не смотрю. Просто любуюсь пейзажем.

Абдулла почесал бороду:

- Значит, я ошибся. Мне показалось, что вы следите за чужаком. Тем, что из Манавата.

- Вовсе нет... А что ты о нем знаешь, Абдулла?!

- Он никогда не работал руками, госпожа моя. Натер киркой кровавые мозоли.

- А как он ладит с остальными?

- Друзей у него нет. В деревне тоже ни с кем не разговаривает. Прогнать его, госпожа? Желающих поработать хватает.

- Нет, не надо. Лучше не спускай с него глаз. - Я понизила голос. Абдулла, возможно, этот Хамид - преступник. Убийца...

- Опять! - Абдулла испуганно всплеснул руками. - Достопочтенная госпожа, только не это! Я здесь для того, чтобы работать. Умоляю, госпожа, не надо этого делать. Опять убийства, опять трупы!

Я нахмурилась:

- Что ты имеешь в виду, Абдулла?

- Я боялся, что это случится, так боялся... Вы все время находите трупы! А еще эта деревня неверных, ненавистников Аллаха. И проклятие, тяготеющее над домом, где мы живем...

- Что ты бормочешь, Абдулла? Мы же сняли проклятие.

- Нет, госпожа, нет! Призраки все еще здесь. Прошлой ночью мой сын Дауд видел одного из них...

Я ожидала чего-то подобного. Многие люди суеверны, но у египтян больше оснований верить в призраков, чем у других народов. Разве удивительно, что потомки фараонов ощущают присутствие богов, которым поклонялись более трех тысяч лет назад? Добавьте к этому пантеоны христианства и ислама, и вы получите внушительную когорту всевозможных демонов.

Я собиралась объяснить это Абдулле, но нам помешал Эмерсон.

- Пибоди! Ты сюда не подойдешь?

- Поговорим позже, Абдулла. Не поддавайся страху, друг мой. Ты же знаешь, что Отец Проклятий способен справиться с любым злым духом.

- Гм-м, - с сомнением протянул Абдулла.

Эмерсон стоял на вершине скалы и смотрел вниз. Рядом с ним топтался Джон.

- Пибоди, ты только взгляни!

Я взобралась на скалу. На первый взгляд внизу ничего примечательного не наблюдалось. Из-под земли торчала наполовину раскопанная мумия. Судя по обмоткам, мумия относилась либо к эпохе Птолемеев, либо ко временам римлян, а такого добра у нас хватало.

- Господи, - вздохнула я. - Еще одно римское кладбище.

- Не думаю. Мы находимся на христианском кладбище.

Джон прочистил горло:

- Сэр... Я давно хотел сказать вам об этом. Эти бедные христиане...

- Не сейчас, Джон!

- Но, сэр, нехорошо выкапывать бедных покойников, словно это какие-то нечестивцы. Если бы мы были в Англии...

- Мы не в Англии, Джон. Ну, Пибоди, что скажешь?

- Любопытно... У столь ухоженной мумии должен бы иметься гроб или саркофаг.

- Именно, моя дорогая Пибоди.

- И как ее обнаружили?

- Рабочие просто наткнулись на нее, в каких-то двух футах от поверхности.

- Ты ведь знаешь, Эмерсон, пески иногда смещаются без всякой видимой причины. Мне сфотографировать?

Эмерсон поскреб подбородок:

- Думаю, не надо. Я просто запишу, где ее нашли, и посмотрим, что еще здесь отыщется.

- Сэр, - снова забубнил Джон, - это христиане...

- Попридержи язык, Джон, и дай мне вон ту щетку.

- Скоро время чая, Эмерсон.

- Неужели?

Приняв этот вопрос за согласие, я вернулась в дом. Рамсеса в комнате не было. Как только я открыла дверь, навстречу радостно выскочил львенок. Я почесала его за ухом и оглядела ошметки, оставшиеся от тапочек Рамсеса, его ночной рубашки и парадного костюмчика. Потом, несмотря на жалобные причитания львенка, загнала его в клетку, вернулась в гостиную и поставила чайник.

Чай мы пили на воздухе. Песчинки, скрипевшие на зубах, - небольшая плата за прекрасный вид и ласковый ветерок.

Скоро появился Эмерсон.