Неугомонный

Голодный волк подошел к дому, перед которым лежала жирная, сытая собака, и спросил у нее: «Скажи, почему я без устали рыскаю, чтобы найти себе немного пищи, и все же мне это редко удается — по большей части я остаюсь голодным. Видишь, как я худ? Ты же спокойно лежишь на одном месте; я не видел никогда, чтобы ты ходила на охоту, а между тем ты всегда сыта и нагуляла себе столько жиру! Где ты достаешь пищу?» Собака отвечала: «Я верно служу своему хозяину. Я охраняю его дом от бродяг и ночных воров, как только я залаю, они убегают, зная, что от моего лая проснется хозяин и выйдет против них с луком в руках. За это хозяин меня кормит и поит. Если бы ты поступил на службу к моему хозяину, тебе не пришлось бы с опасностью для жизни ходить на охоту, он кормил бы тебя, и ты был бы всегда сыт». Волк сказал: «Хорошо! Я тоже хочу служить твоему хозяину. Веди меня к нему». И они пошли, но по дороге волк заметил, что у собаки стерта шерсть на шее. «Отчего это?» — спросил он. «Видишь ли, — ответила собака, — я только днем гуляю на свободе, а ночью на меня надевают ошейник и сажают на цепь». «Что ты говоришь! Так неужели и меня, свободного обитателя лесов, посадят на цепь?» «Конечно!» Волк остановился и сказал: «Нет, не пойду я к твоему хозяину! Пусть я лучше останусь голодным и бесприютным, пусть мне всегда будет угрожать смерть. Но чтобы меня, как какого-то карийского раба, посадили на цепь — этого никогда не будет!» И ушел в лес.

— Так и я, — сказал Архилох, — пусть я голоден, но я хожу, куда хочу, делаю то, что считаю справедливым. Но чтобы я по чужому приказу убивал людей, ничего мне не сделавших, — этого больше не будет!

Тяжело было Архилоху жить на Фасосе: он знал, что все его презирают и ненавидят за то, что он бросил щит в сражении.

Правда, суеверные сограждане Архилоха на Фасосе стали относиться к нему несколько лучше после того, как за него заступился Дельфийский оракул.

Еще когда Архилох был послом во Фракии, Эсидр пообещал ему приехать в гости на Фасос. Он сдержал свое обещание и прибыл на Фасос как ксен («гостеприимец») Архилоха. Но Архилох в это время сам подвергался преследованиям и не мог защитить своего высокопоставленного гостя. Против Эсидра было возбуждено обвинение в клятвопреступлении — в нарушении договора о военном союзе. По этому договору он должен был прислать войско на помощь фасосцам (фасосцы утверждали, будто на них напали саийцы), а он, несмотря на данную им клятву, не пришел на помощь. На суд явились и Эсидр, и его ксен Архилох. Эсидр с возмущением рассказывал:

— Я предупреждал Главка, что только в том случае приду на помощь фасосцам, если саийцы на них нападут; это было записано в союзном договоре. Саийцы строго соблюдали договор с бисалтами и ни на кого не нападали. Какие-то разбойники напали на принадлежащий вам город... Почему саийцы должны за это отвечать? Кто доказал, что эти разбойники были саийцами или их союзниками? Мне было ясно, что вы только придрались к этому случаю, чтобы напасть на ни в чем не повинных саийцев. У меня не было причины вмешаться в это дело, союзный договор меня к этому не обязывал!

Ксен Эсидра, Архилох, подтвердил, что дело обстояло действительно так.

Но фасосский обвинитель сказал:

— Жители города, подвергшегося нападению, видели, что напавшие пришли из области, принадлежащей саийцам. Почему же саийцы не задержали и не перебили этих разбойников на своей территории? А свидетельство Архилоха ничего не стоит: он в душе изменник родины — ведь он бросил щит как раз в том сражении, в котором фасосцы мстили саийцам за их разбойничье нападение!

Эта речь убедила судей. Эсидр был приговорен к смертной казни. Его публично казнили как клятвопреступника.

Архилох сочинил песню, полную возмущения. В ней он угрожал фасосцам гневом Аполлона за это отвратительное убийство.

Возмущению фасосцев не было границ: «Этот изменник родине уже раньше позволил себе бесстыдно рассказать в одной из своих песен, как он бросил щит на поле сражения! А теперь он смеет открыто защищать казненного клятвопреступника, из-за которого погибло столько его товарищей по оружию! И не только защищать, а еще открыто осуждать справедливый народный суд и призывать на нашу голову гнев божий!»

Фасосцы уже собирались предать суду Архилоха, но случилось так, что им пришлось подумать о собственном спасении.

Бисалты решили отомстить за смерть их любимого начальника, великого праведника Эсидра. Большому их отряду удалось под прикрытием темноты высадиться на Фасосе и осадить город. Выйти в открытый бой против такого большого и хорошо вооруженного войска фасосцы не решились. Вскоре в осажденном городе начались голод и повальные болезни.

Фасосцы стали думать: не совершили ли они ошибку? Не прогневали ли они богов своим приговором? Они знали из «Илиады» и из других поэм, что боги посылают повальную болезнь за убийства, клятвопреступления и оскорбления богов.

Группе молодых людей удалось незаметно выйти из города и отплыть в Дельфы, где они вопросили бога Аполлона, как им поступить, чтобы избавиться от гибели.