Неугомонный

В дельфийский храм делали щедрые пожертвования не только греки, но и правители варварских государств, в том числе фракийцы. Поэтому дельфийским жрецам не всегда было выгодно давать предсказания в пользу греков. На этот раз Аполлон приказал, чтобы виновники убийства Эсидра были выданы фракийцам. Он заставил фасосцев уплатить бисалтам большой выкуп, а фракийцам приказал снять осаду с Фасоса. Одним словом, оракул сказал им то же самое, что Архилох пел по внушен

VII. НОВЫЕ СТРАНСТВОВАНИЯ АРХИЛОХА

Наш рассказ об Архилохе мы составили на основании двух источников: обрывков стихотворений самого Архилоха и двух биографий, начертанных потомками Архилоха в Паросе на мраморных плитах его надгробного памятника. Но сообщения биографий обрываются на истории с приездом Эсидра в Фасос, — дальше рассказывается о смерти Архилоха в Паросе. Значит, Архилох вернулся на Парос, что он делал в конце своей жизни на Паросе, нам неизвестно.

Но в 1958 году найдена большая часть не известного прежде стихотворения Архилоха, посвященного возвращению его друга на Парос. Об этом стихотворении я расскажу вам в следующей главе подробно, пока же обращу ваше внимание только на одно: в этом стихотворении рассказывается, что Архилох подъезжал уже к Паросу с большими богатствами, но буря потопила его корабль, и он потерял все свои богатства.

Откуда он мог их везти? Конечно, не из Фракии, не с Фасоса. Мы знаем, что он был там наемным воином, который радовался, что зарабатывает себе на хлеб и вино. Когда он ушел со службы, ему пришлось даже протягивать руку за подаянием. Не изведанной греками страной, где можно было в это время нажить богатство, была Скифия, нынешняя южная Украина. Поэтому мы и предположили, что эти богатства Архилох привез из Скифии, и на этом основании построили настоящую главу.

Архилоху больше нечего было делать на Фасосе, и он вернулся на родину.

Из уважения к дельфийскому богу брат и сестра выделили Архилоху небольшую часть имущества, и он получил кое-какие средства к жизни.

Но спокойная, размеренная одинокая жизнь была ему не по душе: он скучал по приключением и путешествиям.

Большое развлечение в эту унылую жизнь внес приезд скифа Камариэса с грузом пшеницы. Это был тот самый Камариэс, с которым Архилох познакомился в святилище бисалтов на Родопских горах и заключил союз гостеприимства. Теперь Камариэс приехал на Парос как ксен Архилоха. Приехал он не только затем, чтобы продать с выгодой пшеницу. Камариэс никак не мог забыть песен Архилоха — он рассказывал о них своим соплеменникам, и те поручили ему во что бы то ни стало привезти Архилоха в Скифию.

Камариэс говорил Архилоху:

— Мне больно смотреть, как ты здесь живешь! Я знаю, что ты любишь всласть поесть и попить, привык помогать друзьям, а здесь ты должен во всем себя ограничивать! Расчетливые греки не умеют ценить своих поэтов. Переселись к нам: ты получишь в жены любую красавицу, каждый дом, куда ты ни придешь, осыплет тебя подарками за твои песни, и ты будешь жить по-царски!

Архилох подумал: «Тяжело до конца дней жить среди чужеземцев, не знающих ни нашего языка, ни наших обычаев, в ужасном холодном климате Скифии. Но и жить в бедности очень тяжко. Интересно также посмотреть на новые, чужие страны».

И Архилох решил поехать в Скифию. За пение его наградят золотом и другими ценными вещами, на эти средства он купит корабль, нагрузит его зерном и, вернувшись на родину, будет жить спокойно, ни в чем не нуждаясь... К богатству он не стремится!

Архилох взял с собой самое необходимое для путешествия и поплыл с Камариэсом на север на его корабле. Путь до Геллеспонта не мог заинтересовать Архилоха — в своей бурной жизни он уже не раз плавал по Эгейскому морю. Но вот судно вошло в Геллеспонт. Все чаще стали попадаться селения и суда фракийцев, а иногда и скифов. Волнение Архилоха усилилось, когда он поплыл по Евксинскому Понту. Об этом море говорили, что оно очень бурное и что корабли здесь часто тонут. Корабль плыл вдоль западного берега Понта, мимо селений полудиких гетов и скифов. Часто к берегу подъезжали вместительные скифские повозки, запряженные малорослыми лошадками. Эти повозки были сверху покрыты козьими или лошадиными шкурами и служили единственным жилищем для семьи скифа. Скифы были одеты в козьи шкуры, на голове носили остроконечные шапки. Странным и необычным был костюм скифов: они носили штаны (греки штанов не носили). Камариэс объяснил Архилоху, что эта часть одежды называется по-скифски «шарабара».[19]