Неугомонный

Около полуночи, возвращаясь на такси в Лёдеруп, Валландер думал, что вечер оказался значительно приятнее, чем он ожидал. И со старым капитаном второго ранга, и с его женой он вполне мог поговорить. В обществе незнакомых людей он всегда держался настороже, всегда считал, что они с более или менее плохо скрытым презрением относятся к тому, что он полицейский. Но у этих двоих ничего подобного не заметил. Напротив, оба, как ему показалось, проявили неподдельный интерес к его работе. Вдобавок Хокан фон Энке имел ряд соображений и касательно организации шведской полиции, и касательно различных недочетов в расследовании широко известных преступлений, что Валландер любезно согласился с ним обсудить. В свою очередь он смог расспросить о подводных лодках, о шведском военно–морском флоте, о нынешних сокращениях в шведских вооруженных силах и получил компетентные и интересные ответы. Луиза фон Энке говорила мало, большей частью сидела с дружелюбной улыбкой и слушала разговор за столом.

Когда вызвали такси, Линда проводила отца до калитки. Шла с ним под руку, склонив голову к его плечу. Так она делала, только когда была им довольна.

— Стало быть, я вел себя хорошо, — сказал Валландер.

— Лучше чем когда–либо. Можешь ведь, когда захочешь.

— Что могу?

— Хорошо себя вести. Даже задавать разумные вопросы о вещах, не имеющих отношения к работе полиции.

— Они мне понравились. Но о ней я узнал мало.

— О Луизе? Она такая. Говорит мало. Зато слушает лучше нас всех, вместе взятых.

— Мне она показалась чуточку загадочной.

Они вышли к дороге и стали под деревом, прячась от дождя, который так и не перестал.

— Не знаю никого загадочнее тебя, — сказала Линда. — Много лет я думала, что у тебя есть секрет, который ты стараешься скрыть. Но теперь поняла, что лишь часть загадочных людей вправду что–то скрывает.

— И я не из их числа?

— Пожалуй, да. Я права?

— Пожалуй. Хотя, возможно, иной раз человек хранит тайны, о которых сам не знает.

Темноту прорезал свет фар — подъехало такси. Машина оказалась похожей на автобус, в таксопарках они становились все более популярны.

— Терпеть не могу эти автобусы, — проворчал Валландер.

— Не заводись. Завтра я доставлю твою машину.

— После десяти я буду в Управлении. А теперь иди и узнай, как я им понравился. Завтра жду отчета.

Линда пригнала его машину утром, около одиннадцати.

— Очень, — сказала она, войдя в кабинет, по обыкновению, без стука.

— Что «очень»?

— Ты им очень понравился. Хокан выразился довольно забавно. Сказал: «Твой папа — незаурядная аквизиция [Приобретение.] для семьи».

— Я даже не знаю, что это означает.

Ключи от машины Линда положила на стол. Спешила уйти, потому что они планировали прогулку с ее будущими свекром и свекровью. Валландер глянул в окно. В тучах появились просветы.

— Вы поженитесь? — спросил он, когда дочь уже направилась к двери.

— Им очень этого хочется, — ответила она. — Буду признательна, если хоть ты не станешь настаивать. А мы посмотрим, подходим ли друг другу.

— Но у вас же будет ребенок?

— В этом смысле все в порядке. Но сможем ли мы затем прожить вместе всю жизнь — дело другое.

Она исчезла. Валландер слышал ее быстрые шаги, каблуки сапог стучали по полу. Не знаю я свою дочь, думал он. Когда–то полагал, что знаю. А теперь понимаю: она становится все более и более незнакомой.

Он стал у окна, глядя на старую водонапорную башню, голубей, деревья, синее небо в разрывах редеющих туч. Тревожное волнение нахлынуло на него, тоскливое одиночество, заполнявшее все вокруг. Или, может, на самом деле оно было внутри? Все его существо как бы незаметно превращалось в песочные часы, из которых беззвучно утекал песок. Он еще долго смотрел на голубей и деревья, и в конце концов тревога отпустила. Тогда он сел за письменный стол и снова принялся упрямо просматривать документы, стопками громоздившиеся на столе.

Семь месяцев спустя, в середине октября, Валландер и его сотрудники продвинулись настолько, что смогли пойти к прокурору и потребовать ареста четырех подозреваемых. Двое из них, граждане Польши, были опознаны по пленкам с камер наблюдения оружейного магазина. Кроме того, полиция собрала достаточно улик, чтобы взять под стражу двух гётеборжцев, связанных с организованной преступной группировкой, которой руководили выходцы из бывшей Югославии. И снова Валландеру вспомнилось жестокое нападение в Ленарпе без малого двадцать лет назад. Когда стало известно, что это злодейство дело рук иностранцев, произошел целый ряд расистских выступлений, в том числе налеты на лагеря беженцев и убийство совершенно невинного человека. Страшное было время.

В ходе долгого и подчас безнадежного расследования Валландер осознал, что обе ближайшие его сотрудницы действительно хорошие полицейские. Он проникался к ним все большим уважением и даже ощутил прилив энергии, которую, казалось, подрастерял в последние годы. Особенно ему импонировала Кристина Магнуссон — своим ясным умом и упорством. И он по–прежнему украдкой поглядывал на нее в коридорах Управления.