Неуютная ферма

Девушки были почти неразлучны. Поначалу Флора боялась, что кто-нибудь это заметит и запретит Эльфине гулять с нею утром в холмах, а после обеда сидеть в маленькой зеленой гостиной. Их общее времяпровождение было вполне невинным, но сама его невинность могла привести в движение мрачный механизм семейной тирании. Ибо удивительное дело: те, кто живет богатой эмоциональной жизнью, исполненной дикой поэзии, склонны находить неожиданный смысл в самых безобидных поступках людей, не живущих богатой эмоциональной жизнью, исполненной дикой поэзии. Вы обнаруживаете, что они бурно рыдают в подушку, и узнаете, что причина – ваши «ужасные» слова за ленчем. Или вас спрашивают, зачем это вы собрались на концерт, – должна же быть какая-то скрытая подоплека.

Так что кузины уходили на прогулку тихонько, когда никого не было рядом.

Флора на собственном опыте убедилась, что должна предупреждать Скоткраддеров, когда собирается в Пивтаун или хочет купить к чаю банку джема (как сделала через неделю после приезда). Позже она увидела, что Юдифь лежит ничком на Крапивной закраине и рыдает, уткнувшись носом в борозду. На вопрос Флоры она ответила, что пусть все поступают как им вздумается и оставят ее наедине со своим горем. Флора сочла это вежливым разрешением покупать джем и впредь.

Впрочем, других расходов у нее почти не было, и теперь она могла потратить на Эльфину почти восемьдесят фунтов. Флора решила, что они накануне бала поедут в Лондон, купят Эльфине платье и сделают прическу.

Она с удовольствием собиралась потратить деньги на кузину. Если в итоге Дик Кречетт-Лорнетт сделает той предложение, это будет победой Высшего здравого смысла над тетей Адой Мрак, торжеством жизненной философии Флоры над подсознательными умонастроениями Скоткраддеров – как если бы благородный олень величаво прошествовал по вспаханному полю.

Три недели она пестовала Эльфину, как садовник пестует растение в оранжерее, выгоняя цветы к назначенной дате. Задача была трудная, однако не настолько, как могло показаться вначале. Странности Эльфины в одежде, внешности и поведении проистекали лишь из незрелости вкусов, а не вросли в нее за долгие годы. Она готова была отбросить их, если увидит что-нибудь более привлекательное. К тому же ей исполнилось лишь семнадцать; когда Флора счистила всю шелуху святых Францисков и декоративных панно, ей предстала искренняя девушка, способная любить глубоко и спокойно, милая, покладистая, со вкусом к красивым вещам.

– Ты ведь не всегда восхищалась святым Франциском? – спросила Флора на исходе первой недели. Они сидели в маленькой зеленой гостиной, за окном шел дождь. – Мне просто интересно, кто тебе о нем рассказал и научил тебя носить эти кошмарные балахоны?

– Мне хотелось быть как мисс Эшфорд. Прошлым летом она месяц-другой держала в Воплинге чайную «Клетка синей птицы». Я заходила туда раз или два, и она была очень со мной приветлива. И носила такие очаровательные платья – то есть тебе бы они не понравились, а я тогда пришла от них в восторг. У нее была широкая длинная блуза…

– Расшитая мальвами, – обреченно проговорила Флора. – Еще она заплетала маленькие косички от висков и носила кулон из кованого серебра с голубой эмалью. А душистые травы она не пыталась выращивать?

– Откуда ты знаешь?

– Не важно. И она говорила тебе про брата Ветра, сестрицу травку и ветер над пустошью[26]?

– Да… У нее была картинка, на которой святой Франциск кормит птиц. Такая чудесная!

– И тебе захотелось походить на эту мисс Эшфорд?

– Да! Конечно, она не убеждала меня ей подражать, но мне все равно хотелось…

– Ладно, пустяки. Читай дальше.

Эльфина послушно продолжила читать «Нашу жизнь день за днем» из апрельского номера «Вог», а когда закончила, Флора вместе с нею страница за страницей просмотрела номер «Шифона» с рисунками и описаниями нижнего белья. Флора объяснила, как красота этих нижних юбок и ночных рубашек подчеркивается изящной вышивкой и строгостью линий, как весь грубый романтизм вычищен либо сохраняется лишь в складочке материи, а потом указала, что такая же изысканность есть в слоге Джейн Остен или картинах Мари Лорансен[27].

– Это та красота, – продолжала Флора, – которую ты должна отыскивать и любить в обыденной жизни.

– Мне нравятся ночные рубашки и «Доводы рассудка», – сказала Эльфина, – а «Наша жизнь» – не очень. Как будто все время куда-то спешат и перед нами хвастаются.

– Я не предлагаю тебе искать в «Нашей жизни» глубокую философию. Тебе надо было это прочесть, поскольку ты можешь встретиться с людьми, которые вращаются в этих кругах, и ни в коем случае не должна перед ними робеть. Можешь даже тайно их презирать. И не заговаривай о Мари Лорансен с теми, кто предпочитает охоту. Они просто решат, что так зовут твою новую кобылу. Все это я тебе рассказываю, чтобы у тебя были внутренние стандарты, с которыми ты сможешь сравнивать новые факты и новых людей.