Неуютная ферма

С этой мыслью Флора села завтракать так, чтобы видеть в окно дорогу, ведущую к ферме; она не хотела, чтобы кто-нибудь из Скоткраддеров забрал у почтальона письма, среди которых может оказаться приглашение на бал Кречетт-Лорнеттов.

Увы, как раз когда на повороте дороги показался почтальон, к нему присоединился кто-то еще. Флора тянула шею, силясь разглядеть, кто это. Однако человек был так густо обвешан фазанами и кроликами, что лица было не различить. Он остановился, что-то сказал почтальону, и нечто белое перешло из рук в руки. Обвешанный кроликами Скоткраддер опередил Флору. Она сердито откусила кусочек поджаренного хлеба и продолжила наблюдения. Человек с кроликами на шее приближался к дому, и вскоре Флора узнала Урка.

Хуже было не придумать.

– Мерзко видеть, как сегодняшний обед болтается у кого-то на шее, да? – заметила миссис Муривей, собиравшая поднос с едою для миссис Мрак. – Да и завтрашний, и послезавтрашний.

Урк открыл дверь и медленно вошел в кухню.

Он охотился на кроликов. Его узкие ноздри слегка расширились, вбирая запах крови от семнадцати тушек. Их холодный мех гладил его руки, так что казалось, будто мертвые зверьки молят о пощаде; хвосты пяти фазанов, привязанных к охотничьему поясу, мягко хлопали его пониже спины. Вес двадцати пяти убитых животных (наверняка по карманам у него были рассованы две-три полевки) пригибал его к земле, как тяжелые, налитые кровью корни бессловесного дерева. Он сомлел от убийств, словно сытый лев, лежащий на туше гиппопотама.

Письма Урк держал перед собой и разглядывал их с сонным видом. Флора с возмущением заметила, что на конверте, подписанном аккуратным почерком Чарлза, алеет кровавый отпечаток.

Терпеть это было невозможно. Она резко встала, протянула руку и сухо потребовала:

– Мои письма, пожалуйста.

Урк через стол толкнул ей письма, но одно оставил себе и теперь с любопытством разглядывал герб на конверте. («Господи», – подумала Флора.)

– Думаю, это тоже мне, – сказала она.

Урк не ответил. Он взглянул на нее, потом на конверт, потом снова на нее и лишь затем проговорил, хрипло цедя слова:

– Кто пишет тебе из Окотень-Холла?

– Мария, королева Шотландская, – с прискорбной грубостью ответила Флора и вырвала письмо у него из рук. Она убрала конверт в карман жакета, села за стол и продолжила завтрак. Однако хриплый низкий голос продолжал цедить:

– Думаешь, ты умная, да? Думаешь, я ничего не вижу? Всех этих книжек из Лондона и прочей дряни? Так вот, послушай меня. Она – моя женщина. Она принадлежит мне, как несушка кочету, и никто другой ее не получит, ясно тебе? Она обещана мне бабкой с самого рождения. Когда ей был час от роду, я кровью водяной крысы начертил на ее бутылочке крест и показал, чтобы знала: она моя. Каждый год, в день ее рождения, я носил ее на Крапивную закраину, и мы вместе ждали у старого колодца, когда выплывет водяная крыса. Тогда я говорил: «Помни». Она спрашивала: «Что помнить, дядя Урк?», но она знала. В этом году, когда водяные крысы будут спариваться под боярышником, я назову ее своей. Кто такой Дик Кречетт-Лорнетт? Мальчишка! Вечно с лошадьми, как и его отец. Много раз я лежал в кустах, смотрел на этих дурачков и посмеивался. Мы с водяными крысами умеем ждать своего. Так и зарубите себе на носу, мисс. Эльфина моя. И пусть она такая-разэдакая, я не против, – тут его голос стал таким масляным, что миссис Муривей возмущенно прищелкнула языком. – Я люблю сладкое да нежное. И она моя…

– Это мы уже слышали, – перебила Флора.

– И тому, кто захочет ее у меня отнять, не поздоровится. Мы с водяными крысами своего не отдаем!

– Это они у тебя вокруг шеи? – заинтересованно спросила Флора. – Я ни разу не видела водяную крысу, а тут сразу столько!

Урк угловатым, хищным, вороватым движением отвернулся от нее и вышел из кухни.

– Вот ведь невежа, – громко проговорила миссис Муривей.

Флора спокойно согласилась, а про себя решила, что Эльфину нужно отвезти в Лондон сегодня, а не завтра, как они собирались.

Она думала поехать накануне бала, но теперь все изменилось. Если Урк заподозрит, что они собрались на бал, то начнет им всячески мешать. Платье и прическа нужны Эльфине во что бы ни стало. Ехать надо сейчас же. Флора встала из-за недоеденного завтрака и бегом поднялась к Эльфине, которая уже пришла с прогулки и была у себя в комнате.

Флора быстро сообщила ей о перемене в планах и велела собираться, а сама поспешила вниз, чтобы разыскать Сифа и попросить того отвезти их на станцию. Если поспешить, они успевали на поезд в 10.59.

Сиф, опершись на забор, ошалело смотрел, как Воротила с ревом носится кругами по полю.

– Кто-то выпустил быка, – произнес Сиф, указывая пальцем.

– Знаю. Я выпустила. Давно было пора, – сказала Флора. – Но сейчас главное другое. Ты не мог бы отвезти нас с Эльфиной в Пивтаун, чтобы мы успели на поезд в десять пятьдесят девять?