Неукрощенный

Попрошу заметить, что я радовалась за Софию. Тейлор производил впечатление хорошего, хоть и скучного человека. Да, их ждала хорошая жизнь. «Хорошая», поскольку не было лучшего слова для описания этой пары.

Большинство людей — гм, например, моя мать — сказали бы, что я немного завидовала. Но с чего мне завидовать идеальной жизни сестры? Я никогда не интересовалась светскими раутами на свежем воздухе и чаепитиями с дамами.

Беда в том, что среди сестер всегда есть любимица и неудачница.

Опустошив бокал, я принялась озираться в поисках другого официанта, чтобы выпить еще. Поблизости не было ни одного, и я начала разглядывать пол, лишь бы не встречаться взглядом с мамой.

Она осуждающе осмотрела мои ноги и дырку на розовом капроне. Зря я надела яркие колготки в пафосный ресторан; лучше бы выбрала прозрачные или телесного цвета. А с ними туфли на высоких каблуках и платье из бутика.

Я посмотрела на сестру в тонкой нитке жемчуга, алмазных серьгах и кольце с огромным бриллиантом. Она идеально вписывалась. В отличие от меня.

Выдохнув, я напомнила себе, что вечер посвящен Софии с Тейлором и их замечательному событию. Да, я завидовала, но радость была сильнее. У меня защипало глаза от слез. Моя сестра нашла свое «долго и счастливо».

Вскинув голову, я поморгала и натянула на лицо улыбку. Я преисполнилась решимости принимать активное участие. Радоваться. Быть рядом. Я не могла похвастаться сосредоточенностью, но хотя бы старалась. Взяв себя в руки, я прислушалась к светской беседе.

— Значит, Самсон, ты живешь в горах? И чем именно ты там занимаешься?

Моя мать — инквизитор. Она не меняла тему, пока не получала ответ. Номер не проходил только со мной. Не имевшая ни амбиций, ни рвения, я стала ее величайшим разочарованием. По ее словам, «ремесленное дело» — не работа. Всего лишь хобби. Пришло время повзрослеть.

И неважно, что мой бизнес процветал, и товар пользовался спросом.

Плевать, что у меня прошла очень сексуальная выставка в Боулдере.

Стоп.

«Дыши глубже, Ава Грейс»

Приезд сюда стал спусковым крючком. Для двадцатичетырехлетней женщины ненормально так зацикливаться на себе. Возможно, я потакала своим прихотям, что было немудрено в нашей семье.

Отец владел самой престижной юридической фирмой в Денвере. Мать управляла загородным клубом. Сестра занималась благотворительностью. Да, должность такая. Меценат.

А я? Я была художницей. Сумасбродной вольной художницей. Видите? Я снова заговорила о себе. Да, мне нужно было повзрослеть. Поморгав, я отвела взгляд от мамы и посмотрела…ох.

На Самсона.

Печально известный затворник, пропавший брат Тейлора.

У меня напрягся живот и женские части тела. Я могла поклясться, что от одного взгляда на Самсона у меня выработалось сорок три яйцеклетки. Он выглядел высеченным из дуба. Или из сосны. Возможно, из клена? Я не знала, какие деревья росли в Юконе, но Самсон будто уходил корнями в землю. Сексуальная борода. Фланелевая рубашка с закатанными рукавами, что само по себе заводило.

Какому мужчине хватило бы смелости надеть джинсы и фланелевую рубашку в ресторан с тремя швейцарами на входе? Я мечтала запрыгнуть к нему на колени и поехать вместе с ним домой.

Или отвезти его к себе в квартиру.

Ладно, к чему притворяться? При виде горного красавца я захотела лишь одного — родить ему детей. Много детей.

— Работаю, — коротко, по существу, но чертовски неопределенно.

Моя мать ненавидела подобные ответы.

— Работаешь? Над чем именно? — снова попыталась она.

Я заметила, что София нервно поглядывала на своего жениха. Естественно, она мечтала об идеальной помолвке. Поскольку все в ее жизни было совершенным.

Что само по себе неплохо. Даже отлично. В мире должны быть идеальные люди, уравновешивающие неудачников. Ну вот, я запуталась. Сама виновата. Как неловко. Я самой себе казалась невменяемой.

— Я люблю горы, — выпалила я, чтобы немного адаптироваться в собственных глазах. — И работу люблю. Это классно.

Все посмотрели на меня, и я подняла пустой бокал. Как по волшебству официант заменил его полным, который я поднесла к губам и глотнула сладкой эссенции храбрости.

Но в тот момент я в ней не нуждалась и считала, что контролирую ситуацию.

— Все хорошо, Ава Грейс? — спросил отец, одарив меня строгим взглядом. Тем самым, знакомым мне слишком хорошо.

— О, все прекрасно. До чего же приятно познакомиться с тобой…Сэм? — была у меня нелепая привычка маскировать неуверенность наглостью и показной холодностью. В обычной жизни они были абсолютно мне несвойственны. Вряд ли мне кто-то поверил, зато я почувствовала себя комфортней.

— Самсон, — холодно исправил он. — Не Сэм. Самсон.

Вот он, убийца беседы, если бы таковой существовал. Очевидно, я злоупотребила гостеприимством. Взяв Софию за руку, я наклонилась к ней и шепотом извинилась за опоздание. Сказала, что она прекрасно выглядит, и я счастлива за нее. Да, шептать пришлось долго, но мы были близки, и София знала язык моего тела. Она знала меня. Недостатки и все остальное.

— Я люблю тебя сильнее, — прошептала София в ответ.