Неукротимая

– И насколько же он жесток? – бесстрастно осведомился Джек, сжимая ее плечи.

Его лицо исказилось:

– Ему нравится причинять мне боль. Насиловать меня. Челюсти Джека сжались.

– Видно, тебе нравится это занятие.

Джек холодно смотрел на нее. В его глазах не было ни сочувствия, ни понимания. Почему он так смотрит? Словно она какая-то дешевка, до которой ему нет никакого дела.

– Джек, ты поможешь мне освободиться от Кинкейда? И добраться домой? – тихо спросила она. Он не шелохнулся. – Если ты мне не веришь, посмотри хотя бы на эти окна.

– Джек, послушай. Вирджил может вернуться в любой момент. В его отсутствие меня стережет Джим, это рыжее животное. Нужно что-то делать. Срочно!

– Муж не может насиловать собственную жену. Кэндис не решалась признаться, что Кинкейд ей не муж.

– У меня не было месячных, с тех пор как мы встретились. Я уверена, что ношу твоего ребенка. – Она снова улыбнулась, борясь со слезами.

Он схватил ее за плечи:

Кэндис лежала под ним, крепко обхватив руками его обессилевшее тело. Глаза ее были закрыты, щека прижималась к шее Джека. Сердце все еще учащенно билось, в крови бурлил восторг. Как только она могла отказаться от него? Интересно, слышал ли он ее слова? Кэндис прижалась губами к его влажной коже и вдохнула терпкий мускусный запах.

Он посмотрел на нее так, словно она была досадной помехой.

– О Джек! – выдохнула она, сдерживая слезы. – Боже, как я скучала по тебе!

– Нет, Джек! Я боюсь!

Он неопределенно хмыкнул и сел, высвободившись из ее объятий.

– Нет, Джек! Я не шлюха! – выкрикнула она.

– Джек! – взмолилась она. – Я не хотела ехать с Кинкейдом. Он заставил меня. Он сказал, что позволит мне уйти, когда я ему надоем. Только все это ложь! – Ее голос сорвался. – Сегодня он сказал, что устал от меня, и заставил пойти с Андерсоном. Это было в первый раз, клянусь тебе, – сказала она, заливаясь слезами.

– Да он выстрелит тебе в спину! – воскликнула Кэндис. – Джек, просто помоги мне выбраться отсюда.

Выражение муки промелькнуло на его лице. Не сказав ни слова, он шагнул к двери, распахнул ее и вышел.

– Ребенок? Какой ребенок?

– Я убью Кинкейда!

– Но это правда! Проклятие, Джек, ты что, не слышишь? Я люблю тебя. Но у нас нет будущего. А теперь еще ребенок…

– Нет! Ты что, не слышишь меня? Если он увидит тебя первым, то убьет не моргнув глазом.

– Ты права. Я не понимаю.

– Если это очередная ложь, Кэндис, ты будешь сожалеть о ней всю оставшуюся жизнь.

Кэндис вскочила на ноги и прильнула к нему.

Он встал, затягивая шнуровку штанов.

– Я подожду тебя внизу.

Он сжал зубы, смерив выразительным взглядом ее костюм и обнаженную грудь. Подтянув вырез, Кэндис схватила его за руку.

Кэндис задохнулась, словно он ударил ее в грудь.

Глава 48

Джек пошевелился и перевернулся на спину, отстранившись от нее. Кэндис почувствовала, что он отдаляется, и придвинулась ближе, не желая расставаться с ним ни физически, ни эмоционально.

– Объяснить мужу, что его жена делает в публичном доме? – Джек посмотрел на нее. – Сколько мужчин ты обслуживаешь за день? Трех? Десяток?

– Джек, прошу тебя. Он отпустил ее.

Кэндис схватила его за руку. В его ледяном взгляде сверкнул опасный блеск.

– Позволь мне объяснить.

– Не давай ему шанса, – умоляла Кэндис, вцепившисну в рубашку Джека. – Я не солгала насчет своих чувств. Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты умер. I

Истерические нотки в ее голосе насторожили Джека. Он обернулся, и по его взгляду Кэндис поняла: Джек впервые задумался над тем, что она сказала ему чуть раньше. Что она любит его.

Джек резко отвернулся и выругался. Кэндис чувствовала, что он борется с собой.

– Я жду от тебя ребенка, Джек.

Джек посмотрел на заколоченные окна, но выражение его лица не изменилось.

– Джек, подожди! Ты не понимаешь. Он рассмеялся, отрывисто и презрительно:

Кэндис. Господи, он не верил, что можно испытывать такую страсть! Его чувство к ней не только не умерло, но стало еще сильнее. И ребенок. Волею богов она ждет его ребенка.

– Ты украл мою жену, – тихо сказал Джек, но его голос отчетливо прозвучал в наступившей тишине. Они стояли лицом друг к другу на расстоянии двадцати футов, разделенные только столами и стульями. – И умрешь за это.

Едва он закончил фразу, как Кэндис двинулась к нему. Джек чувствовал ее приближение и видел ее краешком глаза.

– Что я должна делать? – спросила она.

Никогда больше, поклялся Джек, Кэндис не заставит его чувствовать себя жалким и беспомощным.

– Нет! – вскрикнула она. – Прошу вас, не надо!

– Не мешать, – отозвался Джек, не отрывая взгляда от дверей.

В салоне между тем становилось шумно и тесно. Посетители заказывали выпивку, пианист наигрывал игривую мелодию, одна из полуодетых девиц пела, другие развлекали клиентов. Ничто, однако, не ускользало от внимания Джека, напряженно ждущего появления Кинкейда.

Джек преисполнился неукротимой решимости защитить и утешить ее. Но не забыл он и о своей уязвленной гордости.

Он был рад, что у него есть оправдание убить Кинкейда.

– Джек! – Кэндис вцепилась в его рубашку. – Прошу тебя, не делай этого.