Неукротимая

Пальцы Итана замерли, а глаза сузились, когда молодой человек оттолкнулся от стола и неторопливо подошел ближе.

– С каких это пор ты снова начал шутить со мной, дорогой Гибсон?

Черт. Вот почему Дженсену нужно было держаться от него подальше. Он взбаламутил его, сбил с толку, и это могло закончиться ужасно для них обоих.

– Я же говорил, – произнес он, вкладывая в свои слова все свое страдание, – здесь становится одиноко. Даже целитель Перри перестал заходить так часто.

– Да, я сказал ему, что в его услугах больше не нуждаются.

Покалывание наполнило его тело, предупреждающие звоночки зазвенели во всех направлениях.

– Итак, меня теперь переводят в гостевой номер?

– Можно назвать это и так. Безусловно, это идеальное жилье для временных гостей, и гораздо более интересное, поскольку тебе здесь так скучно. По крайней мере, там есть что послушать.

Глаза Трея расширились. Он не смог бы моргнуть, даже если бы попытался. Его язык, казалось, стал в три раза больше, и вылез наружу.

– И где же это место?

Итан ответил не сразу, снова посмотрев на скальпель в своей руке и придвинувшись ближе, пока не оказался всего в футе от него, острое лезвие было в опасной близости к руке Трея.

Он все еще чувствовал фантомную боль от последнего удара, который сделал Итан, и тошнота подступила к горлу, когда он подсознательно отодвинулся к дальнему краю койки.

– Сулиан сообщил мне за нашим прекрасным ужином, что он принял решение отправить меня в Срединный Путь. Извергает какую-то непродуманную ложь о том, что я теперь присматриваю за воинами вместо Лесты.

Он хрипло рассмеялся, в этом звуке слышалась ненависть – первая эмоция, которую он проявил с тех пор, как вошел в комнату.

– Но правда в том, что Сулиан, как и я, верит, что Вэра вернется. И он сам хочет вонзить в нее свои когти, – прорычал он, сжимая кончик инструмента до тех пор, пока под ним не выступила кровь.

Рот Трея наполнился желчью, и он проглотил ее обратно, отчаянно пытаясь не показать, насколько его выбило из колеи неадекватное поведение Итана.

– Он же не думает, что она выйдет за тебя замуж? – осмелился спросить он, молясь оказаться правым. Может быть, император Сулиан понял, насколько глупо было рисковать и вступать в бой с чертовыми магики, и все это с верой, что они дадут ему все, что он захочет.

Итан сплюнул.

– Я не удивлюсь, если он запрет меня и сам заделает ей ребенка, чтобы выпихнуть меня из очереди на трон.

Трей побледнел, его нос сморщился даже от одной мысли об этом.

– У твоего отца может быть политическая власть, но он не может физически заставить Вэру сделать это.

Итан кивнул, потирая светлую щетину на подбородке своей неокровавленной рукой. Затем он хрустнул шеей и вздохнул, наклоняясь ближе к лицу Трея.

– В любом случае я не знаю, когда вернусь, и я, конечно, не могу оставить тебя здесь, чтобы ты доставлял неприятности, так что, боюсь, тебе пора возвращаться домой.

Трею сразу же пришел на ум двухэтажный дом детства в Южных Землях. Голубая краска, прекрасный сад его матери перед домом, калитка, которая скрипела независимо от того, сколько раз он смазывал ее. Но Трей вытолкнул эти картинки из своей головы. Это был не тот дом, который имел в виду Итан, и они оба это знали.

– Когда? – прохрипел он.

– Скоро, – он присел на корточки, схватил расслабленные ремни, которые болтались свободно в течение нескольких дней, и начал закреплять их обратно на его теле, затягивая их до тех пор, пока не почувствовал, что они мешают кровотоку. Затем он достал белую салфетку и, скомкав ее, поднес ко рту Трея.

– Открывай.

Он покачал головой, сжав губы и вырываясь из ремней. Трей взял все свои слова обратно, каждое слово, сказанное Дженсену. Он сделал бы все, что угодно, лишь бы снова держать этот кинжал в руке.

Что угодно. Что угодно. Что угодно. Что угодно.

– Советую послушаться и открыть рот, – предупредил Итан, прижимая салфетку к сомкнутым губам. – Потому что я действительно чертовски зол.

И именно эти слова заставили разум Трея окончательно проясниться, его страх развеялся по ветру, когда душераздирающая ярость захлестнула его. Он был зол? Этот избалованный ублюдок не знал, что такое гребаная злость.

Повернувшись к нему, Трей приподнялся так высоко, как только мог, и ударил его головой прямо в нос, наслаждаясь звуком удивленного вопля Итана и звоном инструмента, упавшего на пол.

Голова Итана откинулась назад, и его рука взлетела к лицу, чтобы прикрыть кровоточащий нос. Он быстро заморгал, пытаясь избавиться от пятен, которые, Трей был уверен, плавали у него перед глазами, но он не подошел ближе.

Беспокойство промелькнуло в его слезящихся глазах.

– Ты сломал мне нос.

– Да, – выплюнул Трей. – И если ты еще раз прикоснешься ко мне, клянусь богами, я убью тебя на хрен.

Глава 24

Вэра

Она уставилась на свое отражение в зеркале, широко раскрыв глаза, спускаясь взглядом вниз по фигуре, рассматривая платье цвета стали, которое помогла ей надеть Рения.