Неукротимая красавица

– Чем старше ты становишься, тем больше походишь на мою мать! – в восторге констатировала Мег. – А самые маленькие? Что будет с ними? Ты же не можешь их бросить?

– Джейми привезет их ко мне, когда устроюсь. Путешествовать вместе со мной им будет небезопасно, да к тому же с детьми я стану уязвимой, если король отправит за мной погоню.

Мег кивнула:

– Да, ты права: так будет лучше.

Некоторое время они ехали в молчании, потом Мег не очень уверенно спросила:

– Кэт, возможно, я лезу не в свое дело, но Иэн и Джейн…

– Это дети Ботвелла, и он ничего не знал до тех пор, пока не отправился в изгнание. Когда нас с ним разлучили в первый раз, я подумала, что мы уже никогда больше не увидимся, и захотела ребенка от него. Патрик же, как только я вернулась, тут же уложил меня в постель, каждую ночь требовал, чтобы принимала его, пока не стало ясно, что я беременна. Он даже не догадывался, что близнецы не его, а я ради всех нас решила не говорить.

– И правильно сделала, дорогая. Бедняга Ботвелл! Каково ему было покидать Шотландию, зная, что оставляет здесь не только тебя, но и своих малышей. Ах, Кэт, вы оба заслуживаете счастья.

– Спасибо вам! Вы всегда были мне добрым другом.

Мег перегнулась из седла и, протянув руку, пожала невестке локоть.

– Ты стала для меня дочерью, как обе моих. Будь счастлива, Кэт! Пожалуйста, будь счастлива!

Глава 40

Джеймс Стюарт нежно улыбнулся супруге и ласково погладил ее округлившийся живот.

– Нет-нет, Анна. Не стоит и думать об этом. Какие могут быть путешествия – пусть даже в Гленкирк, на свадьбу юного Джеймса Лесли – в твоем положении? Мы не можем рисковать ребенком.

– Но ведь свадьба состоится в канун Рождества, – простонала королева. – Я не хочу сидеть здесь без тебя в праздник.

– К Рождеству я вернусь, и мы встретим его вместе.

– Ты не успеешь! Разве что умчишься, едва молодые произнесут брачные обеты.

– В таком случае вернусь к Новому году и Двенадцатой ночи, – раздраженно произнес король.

– Но в Дании мы всегда праздновали Рождество всей семьей!

Джеймсу все это, наконец, надоело.

– Но ты не в Дании, Анна! Ты королева Шотландии!

Ее величество залилась слезами, а король сказал себе: «О господи! Не могу же я назвать истинную причину, почему не беру ее с собой!»

– Ну, будет уж, будет тебе, – примирительно произнес король. – Не могу же я обидеть Лесли из Гленкирка. Мне необходимо присутствовать на бракосочетании молодого графа хотя бы потому, что он женится на дочери моего кузена Хантли. Эти Гордоны доставили мне немало неприятностей, и я не могу дать им повод начать новую заваруху, не явившись на свадьбу их дочери. Сейчас зима, дороги в ужасном состоянии. Будь благоразумной, милая. Тебе просто нельзя в таком состоянии трястись через всю Шотландию.

– Ребенок, – фыркнула королева. – Это все, для чего я тебе нужна, – королевская племенная кобыла.

– Нам нужно много детей, – попытался убедить жену король. – А где я найду подобную тебе?

– Ох, Джейми, – произнесла королева сдавленным от слез голосом.

Король обнял жену за плечи.

– И давай больше не будем говорить всякие глупости.

– Хорошо, дорогой, – уступила королева, вздохнув.

Но король, похоже, даже не слышал ее, весь поглощенный думами о прекрасной Кэт Лесли, которая вскоре вернется в его постель.

Прошло уже четыре года с тех пор, как он видел ее в последний раз, и пусть та их встреча не была похожа на мечту любого мужчины, но теперь, одна и без защиты, вдовствующая графиня Гленкирк наверняка станет более уступчивой.

Ожидая прибытия Джеймса, Катриона была готова ко всему, она отдавала себе отчет, что не сможет избежать его внимания даже в собственном доме. Ей следовало быть с ним любезной и ласковой, чтобы, не дай бог, чего-нибудь не заподозрил.

С приближением свадьбы сына она убрала все свои личные вещи из их с Патриком апартаментов, хотя это было и нелегко после стольких лет. Ничего не поделаешь – через несколько недель здесь поселятся новые граф и графиня Гленкирк. Для большей убедительности она пошла даже на расходы по перестройке, якобы для себя, нескольких помещений в западной башне, которые некогда принадлежали ее прабабке Джанет, до того как у нее появился собственный замок в Сайтене. С тех пор эта башня не использовалась, но Катрионе иногда казалось, что здесь до сих пор бродит дух этой дамы, и она даже говорила с ней вслух.

– Ну что ж, мэм, я опять попала в переделку. Ты всегда предупреждала нас, чтобы держались подальше от Стюартов. Мое своеволие принесло всем нам немалые беды, и вот теперь я должна бежать из собственного дома или покориться королю.

Она подошла к окну спальни и, словно чтобы запечатлеть в памяти, стала медленно рассматривать окружавшие Гленкирк холмы, что тянулись до озера Сайтен и до Грейхейвена, дома ее детства. Попыталась она представить и прабабку, ожидающую своего любовника, Колина Хея, владельца Грейхейвена. «Что ж, если она могла пренебрегать условностями, то чем я хуже?» – подумала Кэт и вздохнула.