Неукротимая красавица

На западе солнце уже опускалось в лазурные морские воды, когда всадники приблизились к вилле. Катриона ждала возлюбленного на пороге, и он соскочил с коня еще до того, как тот остановился. Внезапно весь мир вокруг затих, а влюбленные стояли и смотрели в глаза друг другу. Слуги в полном молчании застыли на своих местах, не осмеливаясь пошевелиться, так был заряжен энергией воздух вокруг них.

– Кэт! – Его голос произнес ее имя так ласково, что она даже пошатнулась. – Кэт, любовь моя, как ты здесь оказалась?

– Я теперь вдова. Патрик погиб.

– Мир праху его.

Они двинулись навстречу друг другу.

– Ангус! Приведи священника! – распорядился лорд Ботвелл, а уже в следующее мгновение обнял Катриону и, всю ее лаская руками, захватил в плен жаждущие губы, припал к ним, наслаждаясь их сладостью.

Полностью отдавшись буре чувств, она прильнула к любимому. Сердце ее неистово колотилось, колени подгибались, в ушах стоял звон. Наконец, с трудом ей удалось произнести:

– Зачем священник?

Удерживая ее своей сильной рукой, он посмотрел на нее.

– Я хочу обвенчаться с тобой прямо сейчас, этим вечером, прежде чем короли, или семьи, или кто бы то ни был еще снова встанут между нами!

– О, Френсис, – прошептала Кэт, – я так соскучилась по тебе!

Слова ее потонули в слезах, и Ботвелл, прижимая ее к груди, успокаивающе сказал:

– Не плачь, дорогая: теперь ты со мной, в безопасности, и на сей раз никто нас не разлучит! Лучше скажи, как это Джейми уступил и позволил тебе уехать из страны?

– Он и не позволял. Я сбежала. Теперь графом Гленкирком стал мой старший сын, и ему пришло в голову, что это единственный шанс, который необходимо использовать. То, что произошло между Джеймсом Стюартом, Патриком и мной, не имеет никакого отношения к Джейми: он не считает, что король попытается отомстить всем Лесли.

Кэт потянула Френсиса в дом.

– А наш царственный кузен знает, где ты сейчас?

– Ему доложили, что я отправилась во Францию, дабы избавиться от вдовьей депрессии, но он наверняка разозлился, поскольку мне было приказано вернуться ко двору этой весной. Он даже обратился к королю Генриху с просьбой помочь вернуть меня домой. Генрих Наваррский, кстати, передает тебе привет.

– Ты виделась с ним?

– Да. Он был весьма любезен и сказал, как сожалеет, что был вынужден выслать тебя.

– Генрих всегда любезен с женщинами, – усмехнулся Ботвелл, – причем со всеми: молодыми и пожилыми, прекрасными и безобразными. Он обладает невероятным обаянием, и все дамы просто обожают его!

Но прежде чем он успел что-нибудь добавить, Катриона привела его в гостиную, окна которой выходили на море, и, развернувшись, спросила:

– А кому принадлежит вилла, на которой ты жил?

– Графу ди Ликозе, – без малейшего смущения ответил Ботвелл.

– А все эти долгие ночи вы проводили с кем – с его женой или с дочерью, милорд?

Темно-голубые глаза графа игриво прищурились.

– Ревнуешь, дорогая?

– Если эта дама еще хоть раз взглянет на тебя, я вырву ей сердце! – выпалила Катриона.

Совершенно счастливый, он рассмеялся.

– Будь осторожна, любовь моя: графиню ди Ликоза здесь считают ведьмой.

Похоже, Катриону не впечатлило его заявление, и она скептически хмыкнула, а Ботвелл добавил:

– Во всяком случае, ей нравится, когда крестьяне и другой темный люд считают ее таковой. Впрочем, она и правда довольно талантливая травница и наслаждается толикой власти, которую ей дает такая репутация. Она ведь наполовину турчанка по крови, поскольку мать ее была с Балкан. У нее есть два брата, и старшего лет двадцать назад пленили турки. И подобно своей матери, которая когда-то приняла христианство, он тоже сменил религию. Сейчас он один из военачальников султана.

– А она что, действительно очень красива?

– Да, дьявольски, – честно ответил Ботвелл. – Крестьяне и зовут ее Анжела дель Диаволо – Ангел Дьявола. – Он подошел к Катрионе, обнял и признался: – Боже мой, до сих пор не могу поверить, что ты здесь, со мной! Сколько раз я мечтал о нашем воссоединении, хотя и знал, что это невозможно, безумно тосковал из-за того, что мне не суждено больше держать тебя в своих объятиях, сколько бессонных ночей провел в страданиях! – Он нежно стер пальцем слезы с ее щек. – А как наши дети?

– С ними все в порядке, – прошептала Кэт сдавленным голосом. – Они с Мег в полной безопасности. Джейми переправит их к нам, когда это станет возможным: самое большее через полгода, и тогда мы станем настоящей семьей.

Ботвелл сжал ее в объятиях и обещающе прошептал:

– Я бы предпочел побыть еще некоторое время женихом, прежде чем становиться отцом.

Она счастливо рассмеялась.

– Тогда стоило подумать об этом, милорд, до того, как родились трое наших детей.

– Я в предвкушении. Ведь, надеюсь, появится и четвертый!

В этот момент дверь в салон распахнулась, и в комнату вошел улыбающийся Конелл в сопровождении Ангуса и облаченного в черное священника.

– О, Франциско! Стало быть, это вас я должен благодарить за столь необычное приглашение?

– Епископ Паскуале! Когда же вы успели вернуться из Рима?