Неукротимая красавица

– Я не знаю, но это одно из самых романтичных мест для любовников. Легенда связывает это ущелье с богом солнца Аполлоном. Девушка по имени Дафна пыталась скрыться здесь, чтобы избежать его домогательств. Дафна была посвящена сестре-двойнику Аполлона, девственной богине луны Диане. Аполлон воспылал страстью к Дафне и загнал ее в это ущелье. Тогда Дафна обратила мольбу к Диане, умоляя спасти ее от позора, и богиня превратила девушку в цветущий куст лавра. С тех пор долина Темпе посвящена Аполлону, и в античные времена ветки лавра для победителей Пифийских игр брали именно отсюда.

– Если бы ты был Аполлоном, а я – Дафной, я никогда не стала бы убегать от тебя, Френсис.

Он улыбнулся, и она улыбнулась ему в ответ. Путешествие по морю придало ее розовой коже густой золотистый цвет, на фоне которого глаза казались еще зеленее. Волосы цвета густого меда здесь, на просторах Эгеиды, ничем не прикрытые, выгорели и посветлели, стали бледно-золотистыми. Она выглядела прелестно, и прошло уже много месяцев с тех пор, как они с Френсисом занимались любовью. К сожалению, сейчас для этого не было времени, хотя место для романтических свиданий вряд ли можно найти лучше. Впереди виднелись руины храма Аполлона, возведенного в свое время высоко над рекой в роще огромных античных дубов. Он представил себе, как можно было бы насладиться любовью с ней в таком месте.

Френсис вздохнул и, поймав на себе ее взгляд, виновато улыбнулся. Она негромко рассмеялась и сказала, словно прочла его мысли:

– Я тоже жалею об этом, Ботвелл.

– Ты сущая ведьма!

– Вовсе нет, просто твоя вторая половина, – возразила Кэт и, схватив его большую руку, прижала к своим губам, а потом с тревогой спросила: – Доберемся ли мы спокойно до дому, Ботвелл?

– Доберемся, непременно доберемся. Обещаю.

Долина Темпе осталась позади, впереди раскинулась равнина Фессалии во всей красе начала лета. Солнце еще только поднималось к зениту, а впереди уж стали видны стены античной Лариссы. Катрионе опять пришлось спрятать свои роскошные волосы, а Сюзан укрыла симпатичную мордашку под складками черного покрывала, оставив только глаза.

После уплаты портового сбора турецкому начальнику пристани они получили разрешение пришвартоваться неподалеку от раскинувшегося у воды базара. Все прошло спокойно.

– Дом Саула Кира совсем рядом, до него можно дойти пешком, – сказал Ашер. – Он вдовец, дети выросли и разъехались, а с ним живет его овдовевшая сестра, которая и ведет хозяйство. Там для нас сейчас самое безопасное место.

И он повел их через рынок, наполненный самыми разными звуками: мычанием, блеянием, кудахтаньем и кряканьем. Шум, производимый животными и горластыми купцами, сводил с ума, и Катриона с облегчением вздохнула, когда базарная площадь осталась позади.

Они вошли на небольшой двор перед домом, сложенным из желтого песчаника. Саул Кира сердечно поприветствовал гостей, поручил женщин заботам своей сестры Абигайль, которая поначалу с подозрением отнеслась к Катрионе в мужском обличье, не вполне уверенная, что перед ней не молодой человек. Лишь когда гостья избавилась от головного убора, так что ее длинные волосы волной рассыпались по спине, пожилая женщина удовлетворенно кивнула и спросила:

– Что я могу сделать для вас?

– Ванну! – в один голос воскликнули Катриона и Сюзан, и тут же рассмеялись единообразию своих желаний.

Час спустя они уже появились чистыми, с промытыми от морской соли волосами. Абигайль Кира снабдила каждую чистой одеждой, а головной убор Катрионы был выстиран и повешен сохнуть. Евреи никогда не носили ничего подобного, поэтому таких одежд в доме не было.

Пока Сюзан помогала накрыть на стол, Катриона присоединилась к мужчинам. Ботвелл обнял жену за талию и прошептал:

– Есть хорошие новости… и несколько плохих.

– Начни с хороших? – предложила Кэт.

– Погони за нами нет. Им не удалось придумать ничего лучше, и они решили сказать твоему «хозяину и повелителю», что ты умерла после выкидыша. Но мы, однако, будем двигаться со всеми возможными предосторожностями, поскольку я не хочу наткнуться на какого-нибудь турецкого чиновника, который станет задавать неудобные вопросы, или на работорговцев с острым взглядом.

Она вздохнула.

– Ну слава богу, что погони нет. Давай теперь плохие новости, моя любовь.

– Эстер Кира умерла.

– Ох, Френсис, как жаль! Хотя она ведь уже была в преклонном возрасте – больше ста лет. Что ж, да примет Господь ее душу – я знаю, она у нее была великая.

– Да, – кивнул Ботвелл.

Слава богу, она спокойно восприняла смерть Эстер как результат преклонного возраста, хотя на самом деле это было не так. Почему-то резко упала ценность турецкой валюты, и по городу поползли слухи, что виноваты в этом Кира. Кто-то определенно настраивал народ против банкиров. Старую Эстер Кира, возвращавшуюся из дворца, где она встречалась с матерью султана, вытащили из паланкина и забили камнями. На следующий день валюта чудесным образом вернулась к обычным значениям. Только Эстер Кира была уже мертва.