Неукротимая Сюзи

Абсолютное большинство людей и ведать не ведало, что пресловутый шевалье де Лере вообще-то скончался еще десять лет назад, а именно четвертого октября 1718 года, на лугу Пре-о-Клер, прожив на белом свете всего лишь двадцать пять лет. Его жена, с которой он связал себя брачными узами незадолго до этого, исчезла в этот же день, и ее больше не видели ни в Париже, ни где-либо еще. Да ее, в общем-то, никто и не искал.

Некоторые закоренелые игроки и любительницы посещать светские салоны, пережившие свой звездный час во времена регентства герцога Орлеанского, еще помнили о красивом молодом человеке, который был секретарем Жозефа Бонье де ла Моссон и который слыл рифмоплетом, памфлетистом, искусным соблазнителем и опытным игроком. Кстати, именно страсть к азартным играм и привела его к кончине вскоре после того, как он женился на дочери какого-то торговца суконными товарами. Дочь эта вроде бы обладала живым умом и была красива, однако имени ее уже никто не помнил.

Никогда еще так не бывало, чтобы умерший вдруг взялся за перо, а единственное путешествие, которое он мог совершить, – это то, которое рано или поздно совершает любой человек по бурным водам Ахерона[130]. Однако приключения, описанные господином де Реле, казались настолько правдоподобными, что у читателей не возникало ни малейшего желания усомниться в том, что они – не выдумка.

Начиная с июля Сюзи жила в полной изоляции от внешнего мира в своем доме на улице Сен-Мерри, и единственным человеком, с которым она общалась, была Кимба.

Через некоторое время после возвращения из Версаля Сюзи заявила:

– Кимба, подобная известность мне отнюдь не по вкусу! Если король сумел разузнать, где я живу, то это сумеют сделать и другие. А я привлекать к себе внимание не хочу. Вся эта шумиха, которая поднялась вокруг Антуана Трюшо де Реле, может стать для меня опасной.

– Но почему? Я видела, что все приближенные короля только и делали, что восторгались тобой… Тобой восторгался и сам король, и та благосклонность, которую он проявил по отношению к тебе, убережет тебя от всяких злых умыслов!

– Тебе прекрасно известно, что я вот уже десять лет выдаю себя за человека, который в действительности уже умер и которого, вполне возможно, в Париже еще не все забыли. Ты ведь слышала, какие обо мне ходят слухи!

– Слухи? О том, что ты – расстриженный монах? И о том, что ты – новое воплощение «человека в железной маске»? Послушай, все это лишь забавляет население и не должно тебя тревожить! А то, что тебе приписывают перо господина Вольтера, должно тебе, по меньшей мере, льстить.

– А ты представь себе, бестолковая ты девушка, что какой-нибудь рьяный агент полиции вдруг вспомнит, как он обнаружил безжизненное тело Антуана Карро в жилом доме на улице Турнель, где я его оставила четвертого октября 1718 года! Ты представь себе, что, загоревшись желанием установить истину, он начнет наводить справки о первом помощнике капитана «Шутницы», который плавал на ней в 1721 году! А затем – о корабельном писаре фрегата «Грациозный», на котором этот писарь плавал в 1723 году! А еще – о человеке, который угодил на один из островов, которые называются Гренадины, после кораблекрушения, происшедшего с «Дриадой»! Обо всех этих эпизодах моей жизни рассказано в книге, которую я написала. Проверить их отнюдь не трудно. Опытный сыщик очень быстро выяснит, что этим путешественником и расхваливаемым всеми писателем, взявшим себе псевдоним де Реле, не может быть Антуан Карро де Лере, поскольку он уже умер и похоронен!

– Я знавала тебя совсем другой – гораздо более смелой!

– Вот уже десять лет – сначала ради удобства, а затем по привычке – я ношу это имя. Я ношу его без угрызений совести и без неприязни, но, тем не менее, не хочу, чтобы об этом кто-то узнал. Господин де Бонабан посоветовал мне опасаться нового интенданта юстиции и полиции Парижа, которому, возможно, станет известно о некоторых гнусностях, которые совершил Антуан Карро де Лере и срок давности которых еще не истек… Кроме того, я неожиданно столкнулась возле ограды дворца в Версале с одним человеком, от встречи с которым мне стало не по себе…

– И что это был за человек?

– Клод Ле Кам, марсовый на «Шутнице». Я рассказывала тебе много раз, как эта женщина-матрос догадалась о том, что я тоже женщина. Именно она дала мне прозвище Сюзон Щелкни Зубками…

– Ты ее видела? В Версале?

– Да. Она была одета как нищенка и стояла возле ограды дворца. Когда мы проезжали мимо, она протянула руку в мою сторону и выкрикнула в мой адрес насмешливые слова…

– А может, это новый соглядатай, которого отправили за тобой следить и который теперь будет, как назойливая муха, все время кружиться вокруг тебя?

– Нет, вовсе нет. Однако женщина, которую отвергли и которая воспылала ревностью, сумеет придумать, как отомстить… Мы скоро уедем из Парижа!

– И куда же мы уедем? – встревожилась Кимба. – К твоей подруге Эдерне в Сен-Мало?