Неукротимые сердца

Пришпорив Джека, она вслед за последними мустангами влетела в коридор шириной едва ли восемь футов. И первое, что она увидела на той стороне, был Трент, затягивающий лассо на шее у кобылы Мартина.

Невероятная радость охватила Сюзанну, из груди ее вырвался восторженный вопль.

— Получилось! — кричала она, подгоняя Джека. — Молодчина, Трент!

Трент, занятый кобылой, только поднял глаза и мельком улыбнулся ей.

Черный Джек, почувствовав волнение хозяйки, заплясал на месте, и Сюзанне понадобилось несколько минут, чтобы его утихомирить. Сердце ее билось как сумасшедшее, в глазах стояли счастливые слезы: ведь до последней секунды Сюзанна не знала, какую лошадь пленит Трент — кобылу или жеребца!

— Трент, ты прелесть! — завопила она что есть мочи, чтобы перекричать ржание кобылы. — Беру назад все, что тебе наговорила, — ну, почти все!

Трент поднял глаза.

— Черт возьми! А где этот проклятый жеребец?

— Ушел! Все ускакали! — Сюзанна едва не прыгала в седле: ее переполняло какое-то особое, неведомое ранее счастье. — И хорошо! — добавила она.

— Для кого хорошо? — резко спросил Трент, обматывая веревку вокруг луки.

— Для всех! — Боже правый, неужели он и сейчас не понимает?! — Для тебя, для Пегаса, для Бритгани Дэниеле, Мартина Янга, для всего Эддисона. Пегас победил! Он боролся за свободу — и заслужил победу.

Кобыла наконец примирилась со своей участью, и Трент смог повернуться к Сюзанне.

— На этот раз — да, — произнес он резко, словно выплевывая слова. — На этот раз он победил. У меня было три веревки. Первым броском я метил в Белого — и промахнулся. Вторым поймал кобылу. На третий не осталось времени. Но рано или поздно я сделаю свой третий бросок.

Он повернулся и поскакал прочь, ведя за собой кобылу, а Сюзанна долго смотрела ему вслед.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Доблестные охотники под командованием Рекса Гленна, усталые и злые как черти, вернулись в Эддисон во вторник около полудня. Первое, что они увидели возле кафе «Лобо», — кобылу Мартина, а рядом с ней — гордых своей добычей Сюзанну, Дженни и Трента.

— Будь я трижды проклят! — воскликнул Рекс Гленн, сбрасывая шляпу и досадливо ероша свою седеющую шевелюру. — Черт побери, как — вам это удалось?!

Сюзанна улыбнулась отцу самой ласковой своей улыбкой.

— Просто повезло, — ответила она.

— Повезло или кто-то помог? — Реке перевел тяжелый взгляд на Трента. — Не ожидал увидеть тебя в такой компании!

— Я встретил девушек в прерии и решил поехать с ними, — отвечал Трент. — Не мог же я, в конце концов, оставить их в такой глуши одних!

Рекс молчал и косил бешеными глазами на горожан, с восторженными «охами» и «ахами» окруживших кобылу. Пленница стояла у ограды так смирно, словно в жизни не слышала о диких лошадях.

Однако первый восторг вскоре схлынул, и чуткое ухо Сюзанны различило в гуле толпы неприятные словечки. Такие, например, как «этот хвостатый бандит», «ворюга четвероногий», «прищемить ему хвост»…

Сюзанна подошла ближе.

— Держу пари, мы об этом жеребце еще услышим! — предсказывал Мартин. (Мужчины и молодые парни, стоявшие вокруг, кивали в знак согласия.) — Пока эта дикая банда носится по окрестностям, всем нам придется держать кобыл взаперти! Сами понимаете, что это за удовольствие!

— Нет, с ним надо что-то делать, — заметил один ковбой.

— Пристрелить его надо, вот что! — отрезал Рекс. — Что же еще тут можно сделать? Глупо надеяться, что он переменит свои привычки! Так и будет уводить у нас лошадей…

— Подожди, Рекс. — Трент не повысил голоса, однако ворчащая толпа мгновенно замолкла, как замолкали, бывало, самые непоседливые ученики, едва Сюзанна входила в класс. — Кобылу мы вернули. Все хорошо, что хорошо кончается, разве не так?

— Может быть, но…

— Никаких «но». — Трент обвел мужчин взглядом, словно искал единомышленников, но все они прятали глаза. — Давайте успокоимся и рассудим здраво. У этого вопроса несколько сторон. Среди нас есть люди, — он кивнул в сторону Сюзанны, — которые готовы жизнь отдать за этого жеребца. Пусть это и глупо, но ссориться с ними без нужды не стоит.

— Что значит «глупо»? — Сюзанна, хоть и совершенно сбитая с толку неожиданным выступлением Трента, не могла так оставить эти слова. — Джим Трент, ты прекрасно знаешь…

— Потом, Сюзи. Сначала скажу я, — прервал он ее твердо, но не грубо и повернулся, чтобы взглянуть в лицо Рексу Гленну. — Я не хуже твоего знаю, как относятся ковбои к диким лошадям. Но это не повод, чтобы видеть в мустангах всего лишь живые мишени.

Среди ковбоев послышался ропот.

— Да ладно тебе, Трент! — просительно произнес Мартин Янг. — Мы же не маньяки какие-нибудь…

— Да, да, разумеется, — отмахнулся Трент. —

Но на случай, если кому-нибудь из вас вдруг взбредет в голову пострелять, позволю себе напомнить вам Закон о мустангах 1971 года. Там ясно сказано, что убивать, ранить, преследовать или причинять какой-либо вред диким лошадям на государственной земле — преступление.

— Но они не на государственной земле! — возразил Мартин, и ковбои глухим ропотом подтвердили его правоту.

— Верно. Последний раз я их видел на своей земле, — парировал Трент.