Неукротимый, как море

С палубы было видно, как «Золотой рассвет» изливается в море глянцевито отсвечивающей смердящей жижей. Бьющие о борт волны превратили нефть в толстое грязное одеяло эмульсии. Пена расползалась по воде, отравляя Гольфстрим, который разнесет яд по всему океану.

– Я выигрывал, – не умолкал Дункан. – Выигрывал все подряд, каждый раунд... – на ходу он ощупывал карманы, но Николас практически не слушал его, не следил за движениями, – вплоть до сегодняшнего дня. указательный палец сквозь металлическое кольцо.

– И даже сейчас я выйду из игры победителем, – сказал он. – Каждый гейм, сет и весь матч останутся за мной. – С этими словами он резко дернул шнур и отступил назад, держа фальшфейер в далеко отведенной руке.

Бумажная трубка зашипела и вдруг изверглась гейзером алого слепящего пламени и фосфорно-белого дыма.

Ошеломленный Николас на миг оцепенел от неожиданности, но тут же кинулся вперед, пытаясь вырвать проклятый факел – и опоздал. Дункан уже кинул фальшфейер на вонючую, залитую нефтью палубу.

Пылающий цилиндр ударился о настил, подпрыгнул раз, другой и покатился под уклон.

Николаса словно парализовало. Он ожидал дикого взрыва, но ничего не произошло. Фальшфейер невинно катился под горку, выплескивая красивое алое пламя с одного конца – и все.

– Не горит! – крикнул Дункан. – Почему она не горит?!

Разумеется, газ был взрывоопасным лишь в замкнутом пространстве и нуждался в искре. Здесь, на открытом воздухе, нефть, обладающую очень высокой температурой воспламенения, требовалось хорошенько разогреть, прежде чем она начнет выделять летучие компоненты.

Фальшфейер попал в шпигат, где собралась черная лужа нефти, зашипел – и лишь после этого сырец занялся. Нефть вспыхнула красным, медленным, хмурым пламенем, которое быстро распространилось по всей палубе – но без взрыва. Немедленно повалили жирные, густые клубы черного дыма.

Нос «Морской ведьмы» коснулся борта под тем местом, где стоял Николас. Не раздумывая, матрос по соседству прыгнул, ловко приземлился на бак «Ведьмы» и тут же отбежал подальше от танкера.

– Николас! – раздался усиленный мегафоном голос Жюля. – Николас, прыгай!

Ник развернулся и чуть присел, готовясь перемахнуть через поручень.

Сзади налетел Дункан. Захватив шею Ника в замок согнутой в локте рукой, он потащил его от борта.

– Нет! Останешься со мной, дружок! Никуда ты не пойдешь!

Их объяло маслянистое, удушливое облако черного дыма.

– Прыгай, быстрее! Я не могу долго стоять! – надрывался Жюль.

А Дункан все тащил и тащил потерявшего равновесие Ника, который не мог стряхнуть с себя безумца. нулся ногами, и они оба повалились спиной вперед, где их встретила сталь кормовой надстройки, – но вес обоих тел принял на себя только Дункан.

Замок вокруг шеи чуть ослаб. Ник врезал локтем противнику под ребра, тут же согнулся в поясе и обеими руками схватил голени Дункана. Выпрямился и резко дернул его за ноги вперед и вверх.

Дункан рухнул затылком на палубу и, полуоглушенный, окончательно ослабил хватку. Ник вывернулся и, задыхаясь от густого дыма, одним прыжком достиг поручня.

Зазор между танкером и форштевнем «Золотой ведьмы» стремительно расширялся, море растаскивало суда в стороны.

Ник вскочил на поручень, застыл на секунду – и прыгнул. От удара о палубу «Ведьмы» лязгнули зубы. Больная нога подвела, но он погасил инерцию кувырком вперед и замер на четвереньках. Не вставая, Николас оглянулся на «Золотой рассвет», полностью скрытый кипящими облаками черного дыма. Чем больше пламя разогревало истекавшую нефть, тем охотнее та горела. Сквозь дымную стену пробивались багровые языки высокого, жгучего пламени.

«Морская ведьма» отчаянно неслась прочь, но внезапно оба судна накрыл первый шквальный порыв. Он сбил на секунду дым, и глазам открылась корма танкера.

Над ревущей преисподней главной палубы, раскинув руки в стороны, стоял Дункан Александер. Он горел живьем: одежда, волосы – все пылало ярким факелом. Словно ритуальный крест огня, человек стоял недвижно – затем, съеживаясь на глазах, медленно перевалился через борт в кипящее, бурлящее, брызгающее жидким пламенем море нефти, которую несло в своем чреве построенное им чудовище. Дым крематория задернул эту картину черным саваном...

Из-за непрерывно истекавшей нефти с каждой секундой росла и температура пламени. Впрочем, пока что огонь был способен пожрать лишь летучие ароматические компоненты, из которых груз танкера состоял менее чем наполовину.

Тяжелые углеродистые соединения, нагретые еще недостаточно сильно, уходили в небо плотным черным столбом. Вернувшиеся ураганные ветра опять промчались над «Золотым рассветом», унося с собой грязную дымовоздушную завесу, поднимая ее до высоты сначала тысячи футов, затем десяти тысяч, двадцати тысяч футов над поверхностью океана. мительно поднималась и температура нефтегазовой смеси в отсеках гондолы. Сталь раскалилась докрасна, затем стала ослепительно белой, размягчилась оплывающим воском, заструилась как вода – и внутри чрева этой исполинской топки тяжелый углеродистый дым в смеси с воздухом и водяными парами вдруг достиг температуры вспышки.