Неукротимый (ЛП)

Самое забавное было то, что даже зная всю ее историю, вся эта информация, что слетала с ее уст, казалась мне совершенно новой.

Ее глаза засветились, когда она принялась рассказывала мне о своих друзьях, Никки и Дэйве.

Никки и Лекси были соседками по комнате в университете. Дэйв, оказывается, учился в том же университете и работал в кафе в кампусе. Дэйва, который был геем, ежедневно изводили, и однажды он пролил кофе на клиента-мужчину. Не раздумывая он схватил горстку салфеток, и извиняясь, принялся вытирая кофе с клиента. Потом клиент обозвал Дэйва педиком, отпихнул его и начал избивать. Лекси и Никки в ужасе смотрели на это секунд десять, прежде чем схватили свои сумки с книгами и принялись бить ими мужчину, напавшего на Дэйва.

— Нас арестовали, — с улыбкой объяснила она, — но вскоре все обвинения были сняты. Дэйв пришел к нам на следующий день в общежитие, и начал беседу с «да, вы просто парочка сумасшедших сучек!» — она искренне рассмеялась. — И с тех самых пор мы стали друзьями, даже при том, что у Никки с Дэйвом продолжается это глупое соперничество.

Я собирался расспросить ее о семье, когда она выпалила:

— Итак, Хэппи? Он как бы гей или бисексуал, или как?

Это сбило меня с толку.

— Что? — я был озадачен.

Она играла с моими пальцами.

— Что тебе известно, Ангел? — спросил я, прищурившись.

— Ну, только то, что он наслаждается компанией Дэйва. И Никки. Так что я просто предположила, что он гей, но он все-таки, определенно, би, ага?

Я сказал ей язвительно:

— Он – ничего из вышеперечисленного. Он просто Хэппи. — Она посмотрела на меня как будто я тронулся умом, когда я напомнил ей мягко, но решительно:

— Ты ведь знаешь, что я думаю на счет этих ярлыков. Хэппи нравится то, что нравится. Ему не нужен ярлык.

Она подняла брови, размышляя. Затем кивнула головой.

— Чудненько.

— Чудненько?

— Ну знаешь, это что-то типа «хорошо», но прикольней.

Уставившись в ее беззаботные глаза, я пробормотал:

— Чудненько?

Она расхохоталась, а я наблюдал как ее лицо засветилось от удовольствия. Ее полные губы обрамляли прямые, белые зубы и именно тогда я понял, что пропал.

В данный момент мы валяемся с моей девочкой на моей кровати и смотрим телевизор.

— Почему ты такой? — мягко спрашивает Лекси и тянется своей рукой к моей руке в едва освещенной комнате. Она переплетает наши пальцы и шепчет:

— С тобой случилось что-то плохое.

Абсолютно точно, Шерлок.

Проходит минута в полной тишине, но ее большой палец гладит меня так нежно, что побуждает заговорить.

— У меня было дерьмовое детство. Дерьмовое детство переросло в дерьмовую юность. Я встретил кое-кого, когда был ребенком и этот кое-кто заставил меня поверить, что все может наладиться. Мысленно я сказал себе, что должен приложить усилия, чтобы все наладить и я сделал, что смог. Я убежал от дерьмового детства и несколько лет жил на улице. В чем-то жизнь стала лучше. А в чем-то намного хуже. Зависал в плохих местах, делал плохие вещи, чтобы заработать на жизнь. И, в конце концов, плохое в моей голове поменялось местами с хорошим. — На ее лице появляется озадаченный взгляд. Я пытаюсь объяснить: — То есть, я имею ввиду, что я больше не замечал плохого в плохих вещах. Это была просто моя жизнь. Так что, думаю, ты могла бы сказать, что я стал нечувствителен к большому количеству дерьма. Большая часть дерьма, которая шокировала бы и показалась отвратительной нормальному человеку, не трогает меня ни капельки. И плохое, не кажется мне больше таким уж плохим. В моем мозгу очень плохие вещи стали хорошими.

Повернувшись, я рассматриваю полуосвещенную фигуру Лекси, которая смотрит на меня широко раскрытыми глазами, явно шокированная тем, что я так много рассказываю о себе. Я тоже шокирован. Есть только два человека, которые знают всю правду обо мне – я имею в виду, о настоящем мне – это Хэппи и Юлий. Мы с Хэппи, Юлием встретились в ужасных местах. Мы понимаем друг друга.

Переводя стрелки на нее, спрашиваю:

— Что сделало тебя такой?

Лекси пожимает плечами.

— Много всего. Точно и не знаю.

— Чушь, — отвечаю я. — Я задал тебе вопрос, девочка, и жду ответа.

Она ложится на бок, кладя подбородок на согнутую руку:

— Хорошо, умник. Ну, думаю, это тоже началось дома. Все было не очень хорошо, мама целыми днями работала. Папа был жалким старым ублюдком. Мама работала в основном по ночам, потому что получала за это больше денег, а недоумок, которого я называла папой, тратил почти все деньги на травку и выпивку, скрываясь от кошмара, которым была его жизнь. Я и мой брат заботились друг о друге, как могли. Но я не могла защищать его так, как он защищал меня. Я была маленькая и слабая. Каждый раз, когда папа выходил из себя, брат отправлял меня в комнату и запирал за мной дверь. Они дрались, но не слишком сильно. В итоге мой брат подсел на наркотики, потому что папа....

Ее взгляд уставился в пустое пространство, и у меня внутри что-то сжалось. Незнакомое чувство. Желание защитить. Я чувствую себя защитником Лекси.

Я не знаю, что с этим делать.

Покачав головой, ее глаза встречаются с моими, и она натянуто улыбается.