Неукротимый: возрождение (ЛП)

Дверь в мою спальню скрипнула, открываясь, но я отказалась открывать глаза. Я была трусихой, но смотреть в мягкие карие глаза мужчины, которого я любила, было больше, чем я могла вынести. Это было напоминанием о лжи и обмане, о том огромном горе, которое я испытывала тогда и сейчас, и я не знала, хватит ли у меня сил справиться с этим в этот самый момент.

Но потом я услышала его нежный голос.

— Мамочка, ты в порядке?

Не говоря ни слова, я подняла одеяло, и он скользнул под него. Что-то холодное коснулось моей руки, и я прищурилась сквозь горячие, опухшие глаза.

— Что у тебя там?

ЭйДжей взял сэндвич с яблоком и откусил.

— Папа приготовил мне перекусить.

Мое хрупкое сердце треснуло еще немного сильнее. Еще одна трещина, и оно наверняка разлетится на тысячу осколков.

— О, он это сделал, да? — я старалась, чтобы мой голос звучал непринужденно, но это было труднее, чем казалось. — А Молли тоже где-то там?

— Ага, — сказал он, откусывая от закуски, и часть моего напряжения спала.

Молли ни за что не позволила бы ЭйДжею куда-либо пойти без нее. Я знала, что она рискнет почти всем, чтобы уберечь его. Даже от его отца.

Понизив голос, ЭйДжей спросил:

— Ничего, если папа останется ненадолго?

Я подумала об этом и решила, что лучше пока оставить Твитча счастливым, потому что это не продлится долго, а несчастный Твитч — это не то, к чему стоит относиться легкомысленно. Я видела его расстроенным. Воспоминания все еще мучили меня.

— Хорошо, детка, но только на эту ночь, — я уступлю сегодня, но завтра… — Мне нужно поговорить с Молли, дорогой. Ты можешь позвать ее для меня?

— Хорошо. Поправляйся. — Он поцеловал меня липкими губами, и я любила его за то, что он знал, как сильно я в этом нуждалась. В тот момент, когда Молли вошла в спальню и закрыла дверь, я прошептала: — Если он попытается похитить ЭйДжея, я хочу, чтобы ты застрелила его.

Она не колебалась.

— Нет проблем.

Хорошая девочка.

Она оставила меня, и я нашла убежище в глубине своих одеял.

А теперь вернемся к моей депрессии, потому что завтра я снова оживу.

***

Твитч

Было чуть больше девяти, когда я вошел в свой дом и обнаружил Хэппи, сидящего за столом с Юлием и Аной. Я замешкался на секунду, переводя взгляд с брата на брата, прежде чем войти, слегка прикрыв за собой дверь.

— Ты пришел извиниться? — обратился я непосредственно к Юлию, и когда он сердито посмотрел на меня, я усмехнулся. — Посмотри, что ты сделал с моим лицом, брат. Я выгляжу как потрепанный мешок с дерьмом.

Да, я не знал, как с этим справиться, поэтому сделал то, что делал всегда, — начал умничать.

Но встала именно Ана. Она была такой маленькой, но то, как она держалась, делало ее еще меньше. В ее позе не было никакой уверенности, и я ненавидел это, потому что в какой-то момент она стала другим человеком. Ее руки заметно дрожали, когда она открыла рот, чтобы заговорить. К сожалению, ничего не вышло, и с того места, где я стоял, мне показалось, что на ее лбу выступили капельки пота, когда она пыталась сосредоточиться на дыхании.

Мои глаза встретились с глазами Юлия.

— Что с ней не так?

Я не пытался быть грубым, я просто спрашивал.

Юлий на мгновение посмотрел на меня, затем опустил взгляд на стол.

— У Аны посттравматический синдром. — Он не смотрел на меня. — Не знаю, почему мы здесь, но она хотела повидаться с тобой, так что мы здесь.

Он казался взбешенным, но он был здесь. Это немного сказало мне о том, как сильно он любил своего маленького воробушка.

Интересно.

Не спрашивая, я двинулся вперед, ближе к женщине, и посмотрел ей в лицо, не обращая внимания на поврежденный глаз и шрамы.

— Что случилось?

Юлий внимательно наблюдал за мной, готовый наброситься. Вот тогда-то я и услышал ее.

— «Твитч, сосредоточься и держи ее неподвижно».

Я нахмурился, глядя на нее сверху вниз, и пробормотал:

— А?

Что за хрень она несла?

— Иногда я слышу это в своей голове. — Ее голос был вялым, тихим. — Аманда сказала это той ночью. Ты был там. — Она сделала резкий вдох, прежде чем неуверенно выдохнуть. — Я знаю, что ты был. Я уже собиралась умереть, а ты меня отговорил.

О. Понимаю. Она вспомнила.

Моя челюсть напряглась.

Я взглянул на Юлия, который теперь с любопытством смотрел на меня, затем облизнул губы и также тихо заговорил, отводя глаза.

— Рад, что с тобой, Ана, все в порядке.

Со своего места в центре комнаты я видел, как Юлий перешел от замешательства к осознанию, и когда он закрыл глаза и вздохнул, я увидел, что он все понял.

— Это был ты. — Да, так оно и было. — Ты звонил мне той ночью. — Виновен, брат.

— Ты убил его, — выдохнула маленькая женщина, потому что слова были слишком тяжелыми, чтобы произносить их громко.

Я так и сделал. Я убил Максима Никулина.

Не обращая внимания на Юлия, я обратился к ней, прямо к ней, потому что ей нужно было это услышать.