Неуловимая невеста

Мужчина, вскинув удивленные глаза, встретился со взглядом Дяди и поспешно опустил голову.

— Да, высокочтимый, — пробормотал он и, часто кланяясь, попятился из комнаты.

— Слышал? — обратился Дядя к сыну.

Мугал кивнул.

Дядя улыбнулся.

— Вне всякого сомнения, майор пытается добраться до посольства в Каире, — объявил он и знаком велел сыну сесть рядом с ним; Тот немедленно повиновался. Отец положил ему руку на плечи. — Это твой шанс, сын мой, возвыситься на службе у Черной Кобры. Наш вождь великодушен со всеми, кто хорошо ему служит. Он приказал остановить майора. И если мисс Энсуорт, вечно сующая нос в чужие дела, будет поймана и по достоинству вознаграждена за свою дерзость, это тоже нам зачтется. Полагаю, ты должен использовать кочевников, которым мы платим, и вместе с ними пуститься в погоню за майором и женщиной. Поимка и доставка их в Каир сулит тебе славу и успех.

— Так ты поручаешь мне догнать их? — просиял сын.

Дядя с улыбкой кивнул:

— Давай поедим, и я провожу тебя. Караван идет медленно, и они не ускользнут от тебя.

Когда Мугал жадно потянулся к тарелке, взгляд Дяди смягчился.

— И я буду ждать тебя в Каире, чтобы отпраздновать.

Когда солнце зашло, окрасив горизонт оранжевым, красным и пурпурным, Эмили осторожно спустилась на землю. Доха привычно ощерился и проигнорировал ее.

Эмили тихо фыркнула, расправила юбки и широкую бурку и, оставив Ханифа заботиться о Дохе, пошла искать остальных.

Когда они отправились в путь, некоторое время ушло на то, чтобы приноровиться к странной походке верблюда, но зато потом она уже не боялась свалиться. Ханиф показал ей, как управляться с поводьями, чтобы животное слушалось. Верблюд повиновался не очень охотно, но особых хлопот не доставлял.

Вопреки ее ожиданиям первый день путешествия прошел без неприятностей. Когда в середине дня караван остановился на обед и отдых, Эмили спросила Ханифа, что будет, если Али-Джихан помчится на лошади по пустынным барханам. Разве Доха не последует за ним?

— О нет, мисс, — покачал головой Ханиф. — Доха — умное животное и знает, что это… — он обвел рукой караван, — место его хозяина. Останется здесь и будет ждать возвращения Али-Джихана. Ему нет нужды мчаться за ним, если он знает, что хозяин вернется.

— Уверены, что этот Доха привязан не к вам?

Ханиф слегка усмехнулся:

— Но я всегда здесь… у меня больная нога, и я не могу скакать достаточно быстро, чтобы угнаться за разбойниками.

Завидев друзей, Эмили подхватила юбки и побежала к ним. Нельзя сказать, что она так уж влюбилась в верблюда, который, мягко говоря, отвратительно смердил, куда хуже, чем лошади, — но езда на нем была роскошью.

В караване было много повозок с колесами без шин, но некоторые мужчины толкали ручные тележки.

В повозки были впряжены ослики. Женщины и мужчины постарше по очереди садились в них, но берберы помоложе упорно мерили шагами пустынную тропу.

Отыскав Доркас и Арнию, она схватила горничную за руку.

— С вами все в порядке?

— Лучше, некуда, — устало улыбнулась Доркас.

Поняв ее вопрос, Арния сказала:

— Все не так страшно, как казалось.

Доркас согласно кивнула:

— Похоже на долгую, неспешную прогулку. Главное — найти подходящий ритм.

Немного успокоенная, Эмили стала рассматривать лагерь. Шатры раскинули вокруг уже вырытой ямы, в которой разводили огонь.

За ее спиной кто-то фыркнул. Похожие на когти пальцы вцепились в ее локоть:

— А вы, госпожа, будете спать в нашем шатре.

Повернув голову, Эмили встретилась взглядом с блестящими темными глазами на смуглом морщинистом лице. Старуха улыбнулась, показав удивительно белые зубы.

— В лагере вам не нужно скрывать лицо. Мы здесь все родственники, и на время путешествия вы стали одной из нас.

Эмили так привыкла к бурке, что почти не замечала ее. Но теперь вдруг почувствовала, что задыхается в плотном черном одеянии, и быстро стащила бурку.

Старуха внимательно осмотрела платье Эмили и даже пощупала ткань.

— Какая тонкая! — покачала она головой. — Долго не прослужит.

Так же внимательно она осмотрела одежду Доркас и Арнии.

— Пойдемте, — велела она и направилась к повозкам, выстроившимся позади шатров.

— Я мать Али-Джихана, зовите меня Анья. Будете спать в одном шатре со мной и другими почтенными женщинами. И нужно найти вам подходящую одежду.

— Благодарим вас, — ответила Эмили, почтительно наклонив голову.

Анья бросила на нее умный, оценивающий взгляд.

— А потом ты вознаградишь нас, рассказав, что происходит, верно?

Эмили, скрывая улыбку, кивнула:

— Да, если захотите.

Анья показала на повозки:

— Сначала нужно занести наши вещи в шатер.

В шатер внесли свернутые ковры, шерстяные одеяла, шелковые пологи и полотняные простыни и подушки, а также чеканные блюда и тарелки — все предметы быта кочевников. К ним присоединились еще четыре старушки: Марила, Катун, Бершеба и Джирла — и принялись раскладывать принесенное. Судя по лицам, они умирали от любопытства.

Когда все уселись на коврах скрестив ноги, поставили в центре маленькую жаровню и стали пить чай с запахом розы, Анья пояснила:

— Младшие женщины будут готовить еду на большом костре. Вы можете помочь: лишние руки не помешают.