Читаем Неуловимые полностью

3

Когда настал час обеда, Керимов отправился в офицерский ресторан. Там обычно столовались все холостяки, в их числе и гаупт-штурмфюрер фон Герхард. Еще с улицы сквозь большое потрескавшееся стекло заведения увидел Аскер того, кто его интересовал. Фон Герхард сидел в дальнем углу; за его столиком обедали еще двое. Большой зал ресторана быстро заполнялся. Аскер походил по. тротуару. Вскоре посетители заняли оставшиеся столики. Затем он увидел, что соседи гауптштурмфюрера расплатились и ушли. Тогда разведчик вошел. Вскоре он оказался у столика фон Герхарда. - Разрешите присесть? - спросил Аскер. Громек холодно кивнул. Ему. не нравился молчаливый обер-штурмфюрер, занимавшийся проверкой контрразведчиков. Аскер опустился на стул, заказал обед. В ожидании он закурил и принялся рассматривать посетителей. Так прошло несколько минут. Внезапно Аскер поднялся. - Ба, - воскликнул он, глядя на входившего в ресторан офицера. - Лопни мои глаза, если это не Эмрих!.. Клянусь, это он! Немец, так, казалось, заинтересовавший Аскера Керимова, подходил все ближе, и по мере этого выражение радости на лице Аскера уступало место разочарованию. - Ошибся, - с досадой проговорил офицер. - Ошибся, но как они дьявольски похожи!.. Вы никогда не знали Вольфганга Эмриха? - обратился он к соседу. Иржи Громек в недоумении посмотрел на Краузе, отрицательно покачал головой и вновь уткнулся в тарелку. Так Аскер установил, что на фон Герхарда не произвело никакого впечатления имя человека, о котором говорилось в письме, как о его самом близком друге. Аскер продолжал выполнять свой план. - Бутылку портвейна, самого лучшего, - распорядился он, когда принесли обед. Вино было доставлено. - Выпейте со мной, - сказал он соседу. - У меня большая радость. Проходил мимо почтамта, заглянул на всякий случай, хотя и не рассчитывал, что получу так скоро письма - я недавно с фронта... И что вы думаете? Целых три письма! Одно лежало неделю. Работавшая там девушка дала мне хороший нагоняй: она уже хотела наводить справки об адресате или отправлять письма назад. Так выпьем? Это такая радость - получить из дома письмо! Громек улыбнулся и поднял бокал. - Ряд за вас, - сказал он. ...Настал вечер. Стоя у подъезда кино, Аскер с нетерпением ждал прихода Анни Гельвиг. Наконец, девушка появилась. - У меня новость, - сказала она. - Фон Герхард пришел за письмами! - Ну вот и хорошо. А вы хотели возвращать их. - Аскер постарался весело рассмеяться.

Глава десятая

1

Грегор Ост встретился со своим помощником Фогтом через пять дней. Ост был хмур, рассеян. - Я начинаю сомневаться в ваших выводах, Фогт, - оказал он. - Судите сами. У тех двух офицеров, участвовавших вместе с Краузе в дорожном происшествии, я был лично. Я затратил на это уйму времени, но сумел повидать и того и другого. Гауптман Иоахим Динкершмидт, взглянув на фотографию Краузе, которую я привез с собой, оказал: "Это он. Он действовал геройски, фактически спас меня, и я смог бы головой поручиться за этого офицера". Затем я разыскал оберега Юлиуса Штюльпнагеля. И этот горой за Краузе. "Побольше бы таких, - сказал он, - и мы бы давно выиграли войну". - Вы уверены, что речь шла о том самом человеке? Они могли напутать... - Уверен, Фогт. - Ост вздохнул. - Штюльпнагель показал мне фото: по его предложению он, Динкершмидт и Краузе сфотографировались на следующее утро после происшествия... - А как запрос в армейскую группу фон Штумпфа? - Проволочной связи с ней нет. Запрос передан по радио.. Недавно эту группу сильно потрепал противник, и она отступила куда-то на северо-запад, в болота, где сам черт ногу сломит. - Грегор Ост вытащил и развернул бумагу, - Вот ответ на радиограмму. Он поступил сегодня, тоже по радио. Фотографии обер-штурмфюрера Краузе у них нет. Фото имеется в личном деле, и это дело У нас. Приметы Краузе обычны. Их добросовестно перечислили, но они ничего не дают... Фогт сказал: - Мои успехи значительнее ваших. Я нашел человека, который знает, вернее знал обер-штурмфюрера Краузе. - Знал? Что это значит? Уж не убит ли Краузе? - Убит. Но не он. - Кто? Говорите же! - Штурмфюрер Мориц Келлер! Но это не все. Установлено, что никаких посылок или писем семья Келлера ни с кем не отправляла. - Быть может, убийца вовсе и не из родных мест Келлера? - Я уверен в этом. Фогт встал из-за стола, где происходил разговор, прошел к широкому, низкому шкафу, распахнул дверку. Там лежал намазанный в грязи серый костюм. - Найден в районе того самого лесистого холма, где у нас однажды была встреча с фон Герхардом. Помните? Рука Оста невольно потянулась к подбородку, все еще побаливавшему. Он спохватился, опустил ее. Фогт поднял и расправил костюм. - Совершенно цел. Не хватает только мелочи: второй пуговицы на животе. Но я отыскал и ее! - Где?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное