Читаем Неуловимые полностью

Глава одиннадцатая

Большой тупорылый автобус с приглушенным рокотом мчался по широкому шоссе, совершая свой обычный междугородный рейс. Пассажиров было немного: на вытертых клеенчатых сиденьях покачивалось несколько мужчин, пожилая крестьянка с двумя детьми, две девушки - по виду мелкие конторские служащие. На заднем сиденье находился молодой человек в желтой замшевой куртке с "молниями". Неподалеку от небольшого городка автобус сделал очередную остановку. Вошел новый пассажир. Это был Эрих Фогт, помощник Грегора Оста. Машина тронулась. Фогт прошел назад, уселся на предпоследнее сиденье. И почти тотчас же на колени контрразведчика упала скомканная бумажка. Фогт прихлопнул ее рукой, незаметно развернул и прочел. Там было всего несколько торопливых карандашных строк. "Второе сиденье от шофера, у окна, слева. Осторожно, он, кажется, уже догадывается... Поэтому передаю его вам, а сам схожу". Фогт спрятал записку, медленно поднял голову. Впереди, на указанном в записке месте, сидел мужчина. Фогту были видны его округлые плечи, широкая шея с аккуратно подстриженным затылком, который прикрывали поля поношенной касторовой шляпы. Если бы Фогт прошел вперед и заглянул в лицо пассажиру, то отметил бы спокойные темные глаза на смуглом лице с густым румянцем во вою щеку, усики стрелочкой, мягкий подбородок с ямочкой. Этот человек был связной Александр Гришко и шел он на встречу с Аскером Керимовым. Через полчаса машина вновь остановилась. Гришко, не поворачивая головы, уголком глаза видел, как пассажир в замшевой куртке подхватил свой чемоданчик, прошел к выходу. Здесь он расплатился с шофером, неуклюже соскочил на землю и направился к видневшейся неподалеку ресторации.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное