Читаем Неуловимые полностью

Глава двенадцатая

1

Группенфюрер Иоганн Вейс, изловивший мнимого румынского коммивояжера, но так и не раскрывший его подлинное лицо, был не в настроении. Вообще его последнее время преследовали неудачи. До сих пор тянулось следствие по делу об убийстве штурмфюрера Келлера, и в нем не было никакой ясности. Шеф абвера вызвал гауптштурмфюрера фон Герхарда и сделал ему резкий выговор. Громек пытался оправдаться, но вот в кабинет вызвали Грегора Оста. Ост продемонстрировал найденный в лесу костюм, а затем пуговицу, обнаруженную в номере гостиницы. - Что установлено еще? - спросил группенфюрер Вейс. - Пока ничего, - ответил Грегор Ост. Он не терял надежды сам распутать дело и потому умолчал о заявлении продавца, что покупателем костюма был военный. Генерал распорядился: работу будет продолжать Грегор Ост. Фон Гархард передаст ему имеющиеся материалы следствия, а сам получит новое задание. Он выедет в командировку. Вейс вызвал помощника, штандартенфюрера Кригера и дал необходимые указания. Оставшись один, Группенфюрер набрал номер телефона. - Это вы? - спросил он. - Да, - ответил голос. - Все ли в порядке? - Да. Заканчиваем. Когда вы приедете? - Сообщу. И он повесил трубку.

2

Человек, разговаривавший с Вейсом был начальник той самой шпионской школы, которой должен был заниматься Аскер. Школа готовила агентуру для выполнения заданий в Советском Союзе и была особо тщательно законспирирована. В управлении абвера о ней знали только Иоганн Вейс и два его помощника. Доступ в школу имел лишь шеф абвера. Странное впечатление оставлял руководитель школы. Широкие покатые плечи, выпуклая грудь, тонкая талия, крепкие, налитые руки - все должно было свидетельствовать о силе и здоровье. Но впечатление это пропадало при первом же взгляде на лито человека - маленькое, худое, с остро выпиравшими скулами, обтянутыми серой дряблой кожей. Начальника шпионской школы звали Вальтер Гассель. Он лет двадцать провел в Советском Союзе, объездил его вдоль и поперек и хорошо знал. Несколько раз Гассель нелегально переходил границу, не всегда, впрочем, благополучно. В последний раз он переползал вспаханную служебную полосу, волоча ногу, перебитую пулей пограничника. Память об этом осталась навсегда: с тех пор Гассель хромал. Кличку "Бешеный" Вальтер Гассель получил уже здесь, в Германии. Она была дана за поистине неистовую, бешеную ненависть Гасселя ко всему советскому. Впрочем, не только советскому. "Бешеный" был ярый националист, фанатически преданный фашизму, люто ненавидел все то, что лежало к востоку или западу, к северу или югу от границ Германии. Все относящееся к Гасселю и его школе было строго засекречено. В городе "Бешеный" появлялся изредка, чтобы, как он выражался, встряхнуться. Впрочем, он немногим рисковал - здесь он был известен лишь как инженер Ругге. Считалось, что доктор Ругге руководит специальной химической лабораторией, которая отдалена от города и изолирована в виду имеющейся опасности взрыва. На этого человека и был нацелен Аскер Керимов. Задача была необычайно трудная: предстояло установить Гасселя, определить, где находится его школа, побольше разузнать о ней. И только потом он мог действовать.

3

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное