Неуловимый

Грохнул выстрел. В квартире с панельными стенами он прозвучал особенно громко, но Полярнику было не до звука. Его мозг, всю его сущность заполонила боль, словно черный демон, вырвавшийся из преисподней, сунул в его тело толстую раскаленную кочергу и стал ее вертеть. Боль жалеет только слабых, они теряют сознание. Полярник продолжал видеть и слышать. Другое дело, что он никак не мог реагировать на происходящее, потому что все его силы, энергия каждой клеточки его организма уходили на то, чтобы справиться с этой ужасной болью.

Кто-то громко кричал. С кем-то спорил. Два раза выстрелили. Склоненное лицо женщины, которую он любил и которая сказала ему «уходи»… Белые полотенца, которые эта женщина прикладывала к его телу и которые сразу меняли цвет, становясь темно-красными… Топот подошв по полу. Синяя одежда врачей. Все это происходило не с ним, а с кем-то другим. С каким-то взрослым дядькой, который называл себя Полярником. Он же снова стал маленьким мальчиком Сережкой-Ёжкой со смешной фамилией Месяц.

Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана…

* * *

Их было трое. Женщина и двое мужчин не спеша, шурша опавшими желтыми листьями, шли по широкой аллейке парка рядом с городской клинической больницей. Женщина в легком темном плаще держалась чуть в стороне, как бы не желая мешать серьезному разговору своих спутников: мужчины со шрамом на щеке и мужчины с туго обмотанным и зафиксированным повязками правым плечом. Последний был одет по-больничному.

— Лариса вчера приходила, ну эта, Бунина, — рассказывал мужчина со шрамом. Просила передать, мол, она благодарна тебе за то, что ты дал показания в ее пользу. Сама хотела прийти, но не знает, захочешь ли ты ее видеть.

— Лариса? Я думал, она под арестом.

— Она под подпиской о невыезде. То, что она убила Светлова, защищая тебя, полностью доказано. Он ведь в тебя еще стрелял, чтобы добить. Вторая пуля в паркете застряла рядом с местом, где твоя голова была. Выстрелить в третий раз он не смог, не успел. Лариса не дала. Шмальнула из травматики почти в упор, в голову, так что он сразу коньки отбросил. Насчет того, что она была в курсе планов Светлова, так это не доказали. Особенно после твоих свидетельств. Осталось только то, что у нее на квартире месяц жил находящийся в розыске преступник. С другой стороны, она же и передала его правосудию, правда, уже в виде трупа. В общем, как-то выкрутится, уверен. Она ведь и сама юрист. И вообще личность хитрая. Так что ей передать, когда позвонит? Пусть приходит?

Мужчина в больничной одежде не ответил. Между произошедшими минувшим летом событиями и этим прекрасным осенним днем прошла целая вечность. Он сам не знал, хочет ли он видеть Ларису. Она принадлежала прошлому, а он хотел думать о будущем. В котором не будет ни Ларис, ни, возможно, Владимиров Федоровичей.

— Я тут думаю дело свое открыть, когда выпишут, — сказал он. — Контору риэлторскую. Пойдешь по мне?

— Кем? Агентом? Так из меня продавец никакой.

— Зато из меня «какой». Поэтому агентом буду я. А ты будешь администратором. Или директором, если тебе так больше нравится.

Женщина в плаще, хоть и шла в сторонке, слышала, о чем говорят ее спутники.

— Это ты, Серый, неплохо придумал, — вмешалась она в разговор. — Будешь свои шахер-махеры обделывать, а Сашка вместо тебя сядет.

— На этот раз все будет в рамках закона, друзья. Я же завязал.

— Если все будет в рамках закона, прогоришь. Сейчас застой на рынке недвижимости и эти твои риэлтерские шарашки горят только так, — резонно заметил Саша, мужчина со шрамом.

— Моя не сгорит. Мы с тобой расшевелим это болото. Поверь, я знаю, как это сделать.

— Верю, знаешь, но администратора ты себе другого найдешь. Без меня.

— Вернешься в журналистику? Ты же не собирался.

— Даже и не думал. Я уже две недели кондитером работаю. Только говорить тебе не хотел. Сестренка твоя меня к себе в кафе взяла. — Саша кивнул на спутницу.

— Очень рад за ваше кафе. У меня к тебе только просьба, раз уж разговор об этом зашел. Не приноси мне больше этих сладостей. Они у тебя супер, но я больше не могу. Я мяса хочу.

— И совершенно напрасно. Мясо делает человека злым, а сладкоежки, напротив, никогда злыми не бывают. И то, что ты решил завязать, есть прямая заслуга моих рулетов и кексов. И еще, заметь…

— До свидания! — перебил Сергей. — Мне надо на процедуры. А тебе — к своему тесту. Как бы оно не убежало.

Попрощались. Но вместо процедур человек в больничной одежде еще долго стоял на аллейке и смотрел вслед своей сестре и мужчине, которого она держала за руку и который был совсем не похож на себя в прошлом.

Да и он, нынешний Сергей Кириллович Месяц, тоже не походил на прежнего Полярника.

Все, что нас не убивает, делает нас сильнее.