Неуловимый граф

К тому же граф благодаря своим собственным заслугам достиг значительного положения в палате лордов и был человеком, с которым считались, мнение которого имело немалый вес при решении спорных вопросов.

И уж никому бы не пришло в голову оспаривать его авторитет в спортивных кругах.

Его главным увлечением, истинной страстью было разведение чистокровных лошадей; он только что закупил за границей прекрасных арабских жеребцов для развода, как это делали и другие коннозаводчики до него, желавшие улучшить породу.

Делос, его лошадь, победившая на скачках в Ньюмаркете, был прямым потомком знаменитого Эклипса1, подарившего миру многих замечательных скаковых лошадей, о которых до сих пор еще, замирая от восторга, говорили на ипподроме.

Эклипс, родившийся в 1764 году, получил свое имя в честь великого затмения, случившегося как раз в тот год; он появился на свет в конюшне Уильяма, герцога Камберленда, который умер всего лишь год спустя.

Лошадь была куплена с торгов мистером Уильямом Уальдменом, торговцем лондонского мясного рынка, за семьдесят пять гиней.

Впервые Эклипс участвовал в скачках на кубок в Эпсоме в 1769 году. Его выступление потрясло всех знатоков скаковых лошадей; они поняли, что перед ними чудо, выдающееся явление, которое навсегда останется в истории конного спорта.

Еще мальчиком граф Хелстон слышал, как его отец рассказывал об Эклипсе и его блестящей победе, вспоминая о которой говорили: «Когда Эклипс на финише, остальные еще на старте».

Граф надеялся, что Делос или какая-нибудь другая лошадь из его конюшни оправдает ожидания и станет подобной знаменитому Эклипсу.

Однако ни в чем нельзя быть окончательно уверенным до тех пор, пока лошадь не примет участия в бесчисленном количестве больших забегов по ровной местности, в так называемых «гладких скачках».

Пожалуй, владеть Эклипсом или лошадью, подобной ему, говорил себе граф, — это все, чего только человек может желать от жизни!

Он взглянул на картину, висевшую над камином. Это был портрет Эклипса кисти Джорджа Стаббса.

Благородную, темно-гнедую масть лошади красиво подчеркивали белое пятно на лбу и белый чулок на правой задней ноге. Для своего времени это была довольно крупная лошадь, пятнадцать ладоней и три дюйма в высоту2.

Ноги ее от бедра до колена были очень длинными; грудь — широкая и мощная, а туловище, — длинное и округлое.

Благодаря этим качествам резвость лошади была необычайной, шаг — замечательным, что в сочетании с ее огненным напористым темпераментом обеспечило ей одно из первых мест в анналах беговой дорожки.

Проследив за взглядом своего друга, лорд Яксли заметил:

— Надо признать, Делос сегодня финишировал великолепно. Как ты думаешь, есть у него шансы выиграть дерби?

— Я еще не решил, будет ли он участвовать в этих скачках, — ответил граф.

— Ты будешь вынужден включить его в программу, тебе не позволят увильнуть, — возразил лорд Яксли.

— Уверяю тебя, я поступлю так, как сочту нужным, — спокойно ответил граф. — Никому еще не удавалось заставить меня сделать что-либо против моей воли.

Его друг, сидевший по другую сторону камина, взглянул на него и подумал, что тут он, пожалуй, прав.

Ему лучше всех было известно, как непреклонен и тверд бывает граф, когда примет какое-либо решение.

Лорд Яксли очень любил своего друга; можно сказать, что они дружили чуть ли не с пеленок.

Они учились в одной школе, служили в одном полку и, в довершение ко всему, как ни удивительно это может показаться, в один и тот же год унаследовали свой титул.

Правда, граф был несравненно богаче своего друга и занимал более высокую ступень на общественной лестнице, однако последний тоже имел совсем неплохое состояние, и в Англии нашлось бы немало родовитых аристократических семейств, которые рады были бы видеть в нем своего зятя.

— Не думаю, чтобы чья-либо лошадь, кроме твоей, способна выиграть дерби, — заметил лорд Яксли. — В то же время это не только удовольствие, но и большая честь!

— Согласен, — ответил граф. — Во всяком случае, если даже я не включу Делоса, то есть ведь еще Зевс или Перикл…

— Беда в том, что в твоем пудинге слишком много слив, — улыбнулся лорд Яксли.

— Ты так и будешь нападать на меня, Уиллоуби?

Граф встал и начал ходить взад и вперед по комнате, между великолепными, удобными диванами и креслами, которыми была обставлена уютная гостиная.

— А после дерби, я полагаю, мне придется принять участие в скачках на Золотой кубок в Эскоте, а после Эскота — в Сент Лежере?

— А почему бы и нет? — заметил лорд Яксли.

— Все тот же старый замкнутый круг, — скривив губы, ответил граф. — Ты прав, Уиллоуби, все это начинает мне до смерти надоедать. Думаю, мне надо съездить за границу, проветриться.

— За границу? — удивленно воскликнул лорд Яксли, выпрямившись в своем кресле. — Но, Боже милостивый, зачем? И уж, конечно, ты не поедешь в разгар сезона?