Неуловимый убийца

Дерик Фермор был тощим угловатым малым с костистым лицом, вел он себя довольно нагло. На правах родственника хозяина дома совсем загонял слуг, а с Джулиет обращался так, будто она его собственность, игрушка. К Фрэнку капитан относился с небрежной снисходительностью, и Джулиет чувствовала, что тот все сильнее ненавидит ее родственничка.

Гостя полагается занимать, и Фермор искусно пользовался своими привилегиями. Джулиет теперь была лишена общества Фрэнка. Ни катания на лодке, ни тенниса, ни прочих развлечений. Ей так хотелось, чтобы он избавил ее от назойливого кузена, хотя бы составил им компанию. Но она понимала, что не может пригласить Фрэнка, это было бы слишком рискованно. Ей оставалось лишь довольствоваться короткими случайными встречами. Когда капитан был занят другими делами и развлечениями, Джулиет отыскивала Фрэнка, чтобы пообщаться с ним хоть несколько минут.

Контраст между Фрэнком и капитаном был разительный. Джулиет особенно остро почувствовала это незадолго до отъезда своего кузена.

Однажды за обедом тот начал бахвалиться своими охотничьими подвигами, и в этот момент Джулиет случайно посмотрела на Фрэнка. На его лице была написала откровенная брезгливость. Во время очередного краткого свидания она ловко навела разговор на «прелести» охоты.

– Честно говоря, – признался Фрэнк, – мне всегда приходилось скрывать свое истинное отношение. Ведь никому не хочется выглядеть рохлей. Я понимаю, что это глупо – быть таким сентиментальным, но ничего не могу с собой поделать!

– Сентиментальным? Что ты имеешь в виду?

– Видишь ли… я ненавижу охоту. Нет-нет, я никого не осуждаю. Но лично мне такие развлечения кажутся дикими. Как можно получать удовольствие от того, что укокошил несчастную зверушку?

– О-о! – Джулиет ощутила насказанный восторг. – Как я рада это слышать! Наконец-то у меня нашелся единомышленник! Я ведь тоже не выношу всего этого безобразия! Сколько я ругалась из-за этого со своим кузеном. Он просто невыносим. Он презирает всех, кто не любит гоняться по нолю за ни в чем не повинными тварями. Он считает, что охоту не любят только трусы и абсолютные тюфяки.

– В принципе, любителей охоты можно понять, во всем можно найти свои «за» и «против», – сказал Фрэнк. – В конце концов, я знаю милейших людей, и при этом они страстные охотники. Хотя обожают всяких кошек и собак. Вероятно, тут сложно давать однозначные оценки…

– Ты совершенно прав! – воскликнула Джулиет. – Меня тоже всегда поражало, что вполне порядочные и добрые люди могут быть заядлыми охотниками. Зачем им это нужно?

– Ну как зачем… Наверное, хотят, чтобы их считали в обществе настоящими мужчинами. А о своих жертвах они просто ни разу не задумывались.

Джулиет и сама была немного ошарашена тем, что ее так обрадовал отъезд Дерика Фермора, она просто блаженствовала. И причина была не в том, что она так уж не любила своего кузена, просто из-за него она гораздо меньше времени проводила с Фрэнком. Она совершенно искренне считала, что увлечена совместной работой над пьесой, а не им самим. Но то, что его отношение к ней делаемся все более нежным, Джулиет приметила сразу. Представить его в роли будущего мужа она пока не пыталась, но уже мечтала о том, чтобы он никогда не уезжал из поместья.

Через три дня после отъезда капитана Фенимора произошло одно событие, которое открыло ей истинную картину.

В свободные вечера Фрэнк и Джулиет часто обсуждали свою пьесу, которая обретала все более четкие очертания, по крайней мере, количество страниц точно увеличивалось. Джулиет продолжала старательно скрывать от близких свое творчество – боялась насмешек. Но дело было не в насмешках. Сама того не понимая, она лукавила, причина скрытности была иной.

Как бы то ни было, Фрэнк считал, что такая осторожность вполне оправданна. Иногда за ленчем они при всех договаривались о прогулке, но гораздо чаще отправлялись на место встречи порознь.

Однажды они отправились осматривать развалины вышеупомянутого замка. Когда они карабкались на какую-то руину, у Джулиет из-под ноги сорвался камень, и она резко покачнулась, едва не упав. До земли было всего футов десять, но это был дворик, усеянный острыми обломками, так что пораниться можно было серьезно. Фрэнк, шедший сзади, успел подхватить свою спутницу. Чтобы самому не свалиться, ему пришлось крепко ее обнять.

И тут произошло это… Ее руки обвились вокруг его шеи, а Фрэнк стал осыпать страстными поцелуями ее щеки и губы. Ни он, ни она даже не поняли, как это случилось.

– Фрэнк! – со стоном выдохнула Джулиет, обнимая его еще крепче.

Однако он вдруг резко отшатнулся.

– Нет! – испуганно воскликнул он. – Мы не должны… Так нельзя! Мы ведь никогда не сможем стать мужем и женой. Дорогая моя, мое сокровище, нам нельзя терять голову!

– Это почему же? – спросила она, задорно рассмеявшись. – Иногда просто необходимо ее терять. Чем мы хуже других?

– Но мы не должны, – повторил он, и Джулиет почувствовала, как он весь напрягся, пытаясь преодолеть свой порыв. – Я никогда не смогу на тебе жениться.