Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке

Элизабет сдержанно заверила мисс Бингли в том, что сестры, вероятнее всего, задержались, гуляя по парку Розингса, и непременно скоро появятся.

— В Типсидонки есть несколько премилых лавочек с разными вещицами, которые могут привлечь внимание юных леди, — заметил Фицуильям. — Знаете, всякие ленты, кружева, булавки, шкатулки…

— Не называйте деревню этим вульгарным прозвищем, — возмутилась леди Кэтрин. — Сколько раз всех просила не упоминать в моем присутствии…

— Типсидонки?! — заинтересованно переспросил Тинкертон, не обращая внимания на слова хозяйки дома. — Пьяный осел? Любопытное название…

— А почему Типсидонки? — осведомилась мисс Бингли. — Я думала, что деревня называется Хансфорд.

— Официально — Хансфорд, — подтвердил Фицуильям. — Но местные жители не называют ее иначе, как Типсидонки, потому что лет триста назад там произошла преинтересная история, главным героем которой оказался пьяный осел…

— Ослы не могут быть пьяными, потому что они не пьют ни вина, ни эля, — заявила леди Кэтрин. — Поэтому у этой истории нет никаких оснований быть правдой. И я не позволю в этих стенах рассказывать всякие глупости…

Но любопытство гостей уже было возбуждено, и они потребовали от полковника обстоятельного рассказа об осле, который прославился столь своеобразным образом на всю округу. Когда к этим просьбам присоединился и генерал, то леди Кэтрин была вынуждена милостиво кивнуть племяннику, который взял в руки старинный фолиант, лежавший на каминной полке, и зачитал вслух следующие строки:

«Ясным погожим днем отправилась Корделия, жена покойного Рупрехта, из Розингс-Холла в деревушку поблизости, дабы навестить знахарку.

— Вот тебе монетка, — протянула она старухе золотой. — Скажи мне, что меня ждет, а что поджидает.

Знахарка попробовала монету на единственный зуб свой и размешала пахучее варево, поспевающее в огромном чане.

— Как напьется осел эля, да ухмыльнется пьяной пастью, так и сгинешь ты бесследно, — предрекла она.

— Ослы — не люди, напиваться им не с чего, — Корделия вспомнила о своем безвинно погибшем супруге, который любил эль больше всего на свете, и всхлипнула.

— Иди, и помни о пьяном осле, — пробормотала старуха.

Корделия вышла из хижины и — о! — увидела, как с телеги, проезжающий мимо, падает бочка огромная на дорогу и разбивается, как сквозь разломанные доски вытекает на дорогу крепкий темный эль, а осел, пасущийся неподалеку, прямиком направляется к этой луже.

— Не может быть! — вскрикнула Корделия. Заломив руки, она с ужасом наблюдала, как осел досыта напивается эля, поднимает морду и пьяно скалится всей своей пастью, глядя прямо на несчастную вдову. Застонала Корделия и пошла, спотыкаясь, куда глаза глядят. Больше ее никто никогда не видел…»

— С тех пор и прозвали деревню Типсидонки, — сказал полковник в полной тишине и захлопнул фолиант.

Дамы зашевелились, послышались вздохи, всхлипы и шуршание носовых платков.

— О, — простонала миссис Херст и глотнула из пузырька аптекаря, заблаговременно припрятанного в ридикюле. — Ужасы какие: никто не видел с тех пор… Уверена, Марс находился в созвездии Южной Гидры… Уверена!

— Бедняжка Корделия! — прошептала Джорджиана и с упреком посмотрела на капитана Шелли, который помрачнел больше обычного. — Она, верно, так сильно любила своего мужа, а он предпочитал ей эль…

— Но почему она не пошла домой?! — тихо всхлипнула Энн, безуспешно отыскивая свой носовой платочек.

— Потому что ее возлюбленный супруг умер, и никто не ждал ее, — тихо сказал Фицуильям и незаметно положил в ее ладошку свой платок.

Джейн полными слез глазами посмотрела на Бингли. Тот ободряюще ей улыбнулся и сказал:

— Возможно, она отправилась к своим родственникам, не желая возвращаться в дом, где скончался ее муж.

— Это неизвестно, — леди Кэтрин быстро промокнула глаза, приняла свой обычный высокомерный вид и язвительно добавила: