Неумолимая

Реми кивнул, и я едва сдержалась, чтобы не ахнуть. Ходили слухи, что гобелы – или гоблины, как их обычно называли, – давным-давно вымерли. Гадкие создания: они крали, любили мучить детей и, как известно, пожирали любых мелких животных, каких могли поймать, – особенно кошек.

– Я думала, их не осталось, – сказала я, перекрикивая визги.

Реми пожал плечами.

– Осталось. Ног жить здесь много лет. Он держаться подальше от других Народов. Он им не нравится.

Я зажала уши.

– Надо же, и почему интересно. Его правда зовут Ног? – Имя больше подходило диснеевскому герою, чем реально существующему гоблину.

– Его имя слишком длинное для языка смертных.

– Ох. Значит, Ног.

Реми обошел меня и заговорил с Но́гом, видимо, на языке гоблинов. Рукой указал на ногу гоблина, а затем махнул в мою сторону, что привело существо в ярость. Затем Реми повысил голос, – что я очень редко слышала от него, – и настойчиво заговорил. Внезапно гоблин успокоился и угрюмо взглянул на меня, и я вспомнила, как Реми разговаривал с Френ в старом доме. Мало кто мог противостоять непреклонному троллю.

– Идем, – сказал Реми. Я осторожно последовала за ним, не желая снова расстроить Но́га. Реми показал на ногу гоблина, и я заметила на икре кровь. – Он попасть в ловушка. Малыши освободить, но нога повредить.

Я одарила Но́га утешительной, как я надеялась, улыбкой и опустилась на колени рядом с его ногами.

– Мне нужно прикоснуться к его ноге.

Реми снова заговорил с гоблином и затем ответил:

– Делай.

Я с опаской протянула руку и закатала штанину на раненой ноге. Рана оказалась не такой серьезной, как я думала, но сильно опухла, и, по-моему, была сломана кость. Когда я осторожно опустила руку на припухлость, Ног зарычал и оскалился. «Естественно, его рот был полон острых, как иглы, зубов».

– Он укусит меня?

– Нет, – отозвался Реми.

Я поверила ему и принялась лечить ногу гоблина. Ладони наполнились теплом, которое быстро отыскало сломанную кость. Я услышала, как существо ахнуло, когда моя сила проявила себя, соединив сломанные кости. Вскоре опухоль спала, и последние волны тепла сорвались с ладоней.

Я осела на пятки.

– Готово, – сказала я, и молодые тролли радостно раскричались.

– Я знать, что ты все исправить, – ответила Минка и побежала ко мне, чтобы заключить меня в медвежьи объятия.

Реми переговорил с Но́гом, и гоблин медленно поднялся, осторожно наступая на лапу. Он долго не отводил от меня взгляда, затем что-то сказал, но я не поняла ни слова. Я взглянула на Реми в поисках помощи.

– Он сказать, что ты плохо пахнуть, и теперь он будет долго пахнуть так же плохо, как и ты.

– Не слишком благодарный, да? – резко отозвалась я, и Реми усмехнулся.

Я повернулась к гоблину, который начал уходить.

– В следующий раз, когда попадешь в ловушку, надеюсь, тебя сожрет медведь, – крикнула я ему вслед.

– Гобелы не знать, как говорить спасибо, – пояснил Реми. – Такие уж они.

Он помог мне подняться с земли.

– Неудивительно, что они почти вымерли.

Реми хихикнул. Он приказал маленьким кузенам отправляться домой, а мы продолжили идти к моему велосипеду. Мы не торопились, чтобы я могла восстановить по пути силы. Что удивительно, но я не ощущала себя измотанной, какой обычно бывала после сращивания костей.

– Итак, кто такой Ног? У него есть семья?

– Нет семья. Ему нравится жить один. Гобелы не сильно любить другие Народы.

– Он казался довольно дружелюбным с твоими кузенами, – сообщила я, когда мы подошли к велосипеду, спрятанному между кустами.

Реми фыркнул.

– Малыши думать, что он смешной. Когда они вырасти, они не так сильно его любить.

– Ага, с возрастом все становится другим. – Я застегнула шлем и схватилась за ручки велосипеда, чтобы поднять его. – Кстати, я всегда начеку, но никто не упоминал желчь. Думаю, нам ничего не угрожает. Но, вероятно, лучше залечь на дно на какое-то время.

– Хорошо. Мы немного подождать, а потом делать еще сделки.

– Придется подождать пару месяцев, может, дольше, – напомнила ему.

Для создания, достаточно подкованного во многих аспектах, Реми знал очень мало о технологиях или изобретательности смертных. Он не понимал, что некоторые, достаточно настойчивые, могли отследить торговые схемы в этом районе. Я дважды использовала желчь в качестве валюты и каждый раз старалась быть максимально бдительной, совершая сделки только с Мэллоем. Но невозможно было предсказать, заметит ли это кто-нибудь другой.

– Чувствовать себя сильной, чтобы ехать?

Я подкатила велосипед к дороге.

– Я в порядке. Тут всего пара миль.

Путь до дома проходил по гравийной дорожке, посреди которой росла трава. Давным-давно здесь находился старый рудник, на котором добывали серебро, но в сороковых закрылся. Теперь здесь ездили только квадроциклы или мотоциклы. За Ноллсом и возле старого маяка дороги были и то лучше.