Неупокоенные

И вот не такой уж и лузер Рики Демаркьян сидел как-то ночью у себя в трейлере и поколачивал правой клешней по клавиатуре, вбивая информацию, которая через правильный пароль и верную комбинацию «кликов» должна была вывести пользователя прямиком на самый отборный материал. Система запрашивала определенные слова запуска, знакомые тем, чьи вкусы распространяются на детей (самое обычное из них «Lolly», которое большинство педофилов распознают как намек на то, что их здесь ждут зажигательные, распаляющие моменты). Имя «Лолли» Рики обычно присваивал заурядным виртуальным проституткам, которых в реальности не существовало, а детали их и даже внешность группировались из историй и тел других женщин. Как только потенциальный заказчик изъявлял интерес к «Лолли», перед ним на экране разворачивалась анкета, спрашивающая насчет «предпочтительных возрастов» с опциями от «шестидесяти плюс» до «едва законных». Если указывалось второе, то заказчику высылался внешне вполне безобидный имейл, на этот раз уже с другим словом запуска (на этой стадии у Рики в фаворе был «Hobby», еще один знакомый педофилам термин) и так далее, пока в конце концов не запрашивались данные кредитки заказчика, и тогда обмен образами и информацией начинался всерьез.

Демаркьян любил работать именно по ночам. В это время «Сосновая благодать» становилась, можно сказать, благодатной в буквальном смысле слова: даже самые сварливые пары и шумные пьяницы часам к трем обычно угомонялись. Сидя в сумраке своего жилища, освещенного лишь компьютерным экраном и млеющими в темной вышине звездами, различимыми порой сквозь потолочный люк, он ощущал себя почти дрейфующим в пространстве (это было у Рики заветной мечтой: воспарить и плыть по небу в громадном корабле, невесомо и свободно, сквозь красоту и полное безмолвие).

Возраст ребятишек на экране Рики толком не различал — то ли двенадцать им, то ли тринадцать; он всегда насчет этого путался, за исключением разве что совсем уж маленьких, на снимки которых даже ему смотреть подолгу было не по себе: что ни говори, а есть вещи, вдумываться в которые невыносимо (хотя кто он такой, чтобы судить, а тем более изобличать вкусы других). Тук-тук-тук, и образ за образом находят предписанные им места в безразмерном каталоге Рики, занимая ячейки в создаваемой им виртуальной вселенной секса и похоти. Рики так погрузился в ритм своего постукивания, что не сразу различил стук в дверь, затерявшийся в общей какофонии; он расслышал его лишь спустя какое-то время, когда неведомый гость стал стучаться чуть громче.

— Кто там? — окликнул Демаркьян, приостанавливая свое занятие.

Ответа не последовало.

Рики придвинулся к окошку и сместил занавески в сторону. Шел бисерный дождь, оставляя на стекле извилистые дорожки; у двери в трейлер почему-то никого не было заметно.

Пистолета у Демаркьяна не имелось. Он их несколько недолюбливал и человеком был не буйным. К оружию как таковому вообще следует относиться с повышенной осторожностью. По мнению Рики, многим людям следует запретить носить с собой не то что заряженное ружье, а даже наточенный карандаш. Посредством несколько ущербной логики Рики вывел уравнение, согласно которому число единиц оружия соответствовало числу преступников, а число преступников — оружию. Самого себя Рики в качестве преступника не рассматривал, а потому ствол у себя не держал. Или как вариант: не держал ствол, а следовательно, не считался преступником.

Демаркьян отступил от окна и поглядел на запертую дверь. По идее, можно и открыть, хотя если вдуматься, то лучше не надо. Кто бы у двери ни был, его там уже нет; ушел. Задумчиво пожевав губу, Рики возвратился к компьютеру. Но едва он взялся за обновление одного из кодов, как стук возобновился, на этот раз в окно, от которого Рики недавно отошел. Ругнувшись, он опять выглянул в ночь. На этот раз у двери маячил силуэт приземистого, крепкого сложения мужчины с сально поблескивающим коком темных волос.

— Чего надо? — подал голос Рики.

Мужчина кивком указал на дверь — дескать, подойди.

— Ч-черт, — вырвалось у Демаркьяна.

На копа этот человек явно не походил; скорее уж на одного из бостонских джентльменов, имеющих привычку являться как снег на голову в какое попало время. Впрочем, осторожность в любом случае не помешает. Рики вернулся к компьютеру и ввел серию команд. В ту же секунду воздвиглись сетевые заслоны, окна начали закрываться, образы кодироваться, и возникло сбивающее со следа число ложных ссылок и ответвлений, так что любой желающий подступиться к материалу на компьютере достаточно быстро увяз бы в лабиринте бессмысленных шифров и буферных файлов, а упорство поиска лишь увенчалось бы виртуальным расплавлением. Осведомленность Рики в компьютерах не позволяла надеяться, что докопаться до содержимого машины не удастся никогда, однако потребуются многомесячные усилия целой команды экспертов, прежде чем у них забрезжит хоть какой-то намек на результат.