Неупокоенные

Жнец кивнул:

– Но вас необходимо зашить, – он подошел к чулану и, открыв дверцу, показал мальчику их тела – бледные, окровавленные, с ужасными ранами. Жнец с легкостью поднял сначала тело Калеба, устроив его в кресле, а затем и Вайолет. Два мертвеца сидели бок о бок, склонившись друг к другу, и представляли умиротворенную картину сна.

– Вайолет, проснись, – брат потрепал сестру по щеке, и та захлопала ресницами.

– Что такое? – пролепетала она, но при виде собственного тела спрыгнула с кровати и подлетела к креслу. – Ой! Это же мы! – она провела пальчиками с острыми ноготками по перерезанному горлу. – Ну вот, весь воротничок перепачкан. Калеб! Мне нужно немедленно переодеться, не могу же я выйти в свет такой замарашкой, маме бы это не понравилось, – захныкала девочка.

Жнец надрезал свое запястье и протянул мальчику:

– Пей.

Калеб недоверчиво покосился на руку с голубыми венами и на разрез с выступившими бисеринками крови.

– Мне тоже нужно? – спросила Вайолет, почувствовав, что происходит нечто очень важное.

– Леди вперед. Не бойся, – Жнец кивнул.

Девочка пожала плечами и доверчиво прильнула губами к порезу. Калеб с ужасом наблюдал за происходящим, и все же любопытство пересилило страх. Стоило Жнецу отнять руку, как мальчик повторил за сестрой.

– Теперь вернитесь в тела, представьте, что ложитесь в них как в кровать, – приказал Жнец, проведя острым языком по порезу, и тот затянулся, оставив тонкую белесую полосу.

Вайолет не легла, а запрыгнула в тело, и то дернулось. Калеб действовал осторожнее, и вот он глядит на комнату человеческими, а не призрачными глазами, чувствует гладкую обивку кресла, а затем громко чихает от щекочущей нос пыли.

Вайолет вытащила из манжеты платок и промокнула уголки губ себе, а затем брату:

– Вот мы замарашки, но кто же вы, сэр? – обратилась она к Жнецу.

– Господин Смерть, но также меня называют Жнецом, – представился он.

Вайолет спрыгнула с кресла, щелкнув каблучками ботиночек о пол, и, как полагается, сделала реверанс.

– Вайолет Элизабет Рестлесс, приятно познакомиться, – она протянула руку, и Жнец пожал ее. – Это мой брат, Калеб Джеймс.

– Теперь мы знакомы, – Жнец поклонился. Эта маленькая леди вызвала в нем… умиление. Странное, но приятное чувство, заставившее его улыбнуться, обнажив острые клыки.

– Господин Смерть, теперь в отсутствии родителей вы позаботитесь о нас?

Жнец удивился, не зная, как ответить.

– Нет, Вайолет. Мы не можем просить его позаботиться о нас, как это делали родители, сейчас мы одни, – вступил в разговор Калеб. – У него свои важные дела, это очень неучтиво с твоей стороны ставить господина Смерть в такое неудобное положение.

Вайолет поджала губы и покаянно склонила голову.

– Куда же нам пойти, Калеб? Обратно домой?

– В вашем доме произошел пожар, и он вряд ли уцелел, – поделился новостью Жнец.

Мальчик покачал головой.

– Мы в любом случае не сможем туда вернуться, и те убийцы…

– Убивший вас – не жилец, джентльмен в плаще перерезал ему горло. Он же убил ваших отца и мать.

Вайолет прижалась лицом к плечу брата и сжала его руку. Пепельные волосы скрыли ее личико от Жнеца. Девичьи плечи задрожали от рыданий.

– Я сказал что-то не то? – недоумевал Жнец. Разговоры о смерти, убийствах, их подробности были для него самыми будничными, но чтобы они вызывали слезы? Странно… впрочем, только для него, ведь он – Смерть.

– Вы ведь не человек, – констатировал Калеб, поглаживая руку сестры. – Вам не понять, каково это потерять самых дорогих людей, в один миг лишиться семьи, крыши над головой и всего привычного. Кто погубил нашу семью? Вы знаете? – он пытливо заглянул в серебристые глаза.

Жнец развел руками:

– Нас не снабжают информацией о жертвах или их убийцах, все, что мы получаем, – список и, следуя ему, собираем души. Вы стали случайными жертвами – редко, но такое случается.

– Что же нам делать? Как мы сможем найти убийц? – всхлипнула Вайолет, утирая слезы платком и пытаясь стереть кровь с кружевного воротничка, но он был безвозвратно испорчен, как и лента с медальоном. Единственное украшение, которое осталось от прежней жизни. Отец подарил его ей, когда Вайолет закапризничала и захотела такое же, как у матушки. Та носила медальон на манер броши, цепляя к воротнику блузы или платья. Потакая капризам дочери, отец купил ей украшение: камень александрит дивного зеленого цвета, меняющий окрас на фиолетовый, а иногда бордовый. Отец всегда поглядывал на украшение задумчивым взглядом, а Вайолет думала, что он считает ее маленькой для таких драгоценностей.

Девочка коснулась камня, стирая с него засохшие капельки крови, подтянула чулок в черно-красную полоску по последней моде:

– Калеб! – она дернула брата за рукав, и тот вздрогнул, выйдя из задумчивости.

– Мы можем отправиться в Китай… там наш дядя Блейк, но боюсь, нам неоткуда взять денег на билеты.

– Китай?! Ты сума сошел! Не поплыву я ни в какой Китай, – Вайолет топнула ножкой и вернулась к кровати, усевшись на нее и сложив руки на груди, всем своим видом выражая протест.