Неупокоенные

Сделав на ходу последнюю затяжку, он приостановился, собираясь бросить окурок себе под ноги, и в этот момент увидел, как на него энергично надвигается Керриер со стаей помощников. Он мгновенно понял, кто они и за кем пришли; понял чутьем хищника, почуявшего приближение хищников более сильных. Бросив ящик, он припустил от своих преследователей направо, но тут выезд со стоянки неожиданно заблокировал патрульный автомобиль. Лэнг изменил направление, лавируя между машинами, даже когда подоспел второй «Крузер» и к Лэнгу устремились люди в форме. Джилл, более гибкая и проворная, чем ее подчиненные, неуклонно его настигала. В руках у нее был пистолет. Лэнгу она на бегу скомандовала лечь. Вместо этого он обернулся и потянулся к себе за спину, нашаривая что-то под рубашкой. Грянуло последнее предупреждение Керриер, чтобы он поднял руки, но он этого не сделал. Пистолет в руке Джилл Керриер дернулся от выстрела, а Лэнг по инерции покатился наземь и замер ничком.

Он умер по дороге в больницу — бессловесно, среди суеты парамедиков, пытающихся вернуть его к жизни. Ничего он так и не сказал, никого не выдал. Перед погрузкой на каталку рубаху с Лэнга содрали; никаких татуировок на руках у него не оказалось.

Был он безоружен — зачем, казалось бы, что-то там нашаривать, вызывать огонь на себя? Видимо, этот человек просто решил, что в тюрьму он не пойдет — может, из трусости; а может, не вынес мысли, что его теперь до конца жизни отлучат от детей.

Часть шестая

И в лучших своих проявлениях
Я точно такой же, как он.
Глянь-ка под половицы,
Где у меня секретов схрон.

Суфьян Стивенс.

Джон Уэйн Гейси-мл.

Глава 36

Я звонил в дверь Ребекки Клэй. Слышно было, как в темноте крушатся о берег волны. Джеки Гарнер, а с ним и братья Фульчи давно снялись с якоря: Меррик-то умер. Я ей заранее позвонил и известил обо всем, что произошло. Ребекка мне сказала, что с ней связывалась полиция — после того, как я признался в лукавстве насчет Джерри Леджера, — и она тогда же приняла участие в формальной идентификации его тела. Ребекке задали вопросы о смерти бывшего супруга, хотя добавить что-либо к информации, которой они уже располагали, ей было особо нечего. С Лежером они давно уже порвали, жили порознь, и вплоть до того как я занялся дознанием, она его не видела и не слышала. Правда, за пару дней до смерти он ей позвонил — ночью, пьяный, — и затребовал ответа, как это она, дескать, посмела насылать на него фискала. Ребекка повесила трубку, и больше он уже не перезванивал.

Дверь она открыла босиком, в старом свитере и свободных джинсах. В гостиной квохтал телевизор; через открытую дверь было видно, как Дженна, сидя на полу, смотрит мультик. Она обернулась посмотреть, кто вошел, не впечатлилась и возвратилась к просмотру.

Вслед за Ребеккой я прошел на кухню. Она предложила на выбор кофе или чего-нибудь покрепче, но я отказался и от того, и от другого. Она сказала, что тело Лежера завтра забирают для похорон. У него в Северной Каролине какой-то там сводный брат, вот он и прилетит всем распорядиться. Сама Ребекка только ради того брата на похороны и идет, но дочку с собой брать не станет.

— Ей на такие вещи смотреть не следует, — сказала она, рассеянно вертя на кухонном столе пустую чашку. — Ну вот, собственно, все и закончилось.

— В некотором роде. Фрэнк Меррик мертв. Нет в живых вашего бывшего мужа. Убиты Рики Демаркьян с Рэймоном Лэнгом. Свел счеты с жизнью Отис Казвелл. Застрелен Мейсон Дубус. Окружной шериф Сомерсета в компании с медэкспертами выкапывают в Галааде останки Люси Меррик и Джима Пула. Количество мертвецов впечатляет, но в целом вы правы: для них все уже закончилось.

— Я чувствую, вам от всего этого тошно.

Чувство ее не обманывало. Мне нужны были ответы; нужна была правда о том, как все сложилось с Люси Меррик, Энди Келлогом и другими детьми, которых истязали те люди в масках птиц. Между тем складывалось впечатление, что, если не считать той девчушки Ани и того пусть частичного, пусть поверхностного, но все же очищения мира от скверны, вперед я так и не продвинулся. Ответов по-прежнему было раз-два и обчелся, к тому же был жив еще как минимум один из числа насильников: человек с орлиной татуировкой. Знал я и то, что мне всю дорогу лгали; в особенности вот эта женщина, сидящая сейчас передо мной. И вместе с тем в душе я ни в чем не мог ее обвинить.