Неуставняк 2

– Встали все! Быстро! Быстро! – забеспокоился он, рванулся к первой двухъярусной кровати, лёг на неё и замер.

Пакостливый страх, с которым он произвёл свои маскировочные действия, полностью вымарал ту разницу, которая нарисовалась в свете прожектора, освещавшего плац.

Тела раздавленных собственной совестью солдат медленно стали вставать. Мне, оставшемуся непоколебимым и тем разорвавшему прежние связи, вдруг стало стыдно за всех находящихся здесь, и даже за этого, спрятавшегося в углу…

– Ну чё, блядь, не торопимся! – шикнул со своего места воин. – Быстро встали!

Скорость обратной реакции увеличилась в разы. Свороб, как змея, проскользнул к двери и исчез.

…Тридцать лет, прошедшие с той памятной качки, не могут собрать нас воедино. Всё произошедшее позже не так существенно, как описанное сейчас. И мы не одни в этом море бесконечного повторения. Каждый из участников того события в будущем будет выкорчёвывать из себя эту слабость, пытаясь залить её горем следующих поколений.

Я не эксклюзив, но никогда белый свет не увидел бы моих произведений, если б в тот день я лёг[21] и отбил от пола первые «Раз два!».

А вы не задумывались, почему так мало армейских связей в сети «одноклассники»?! И почему так мало произведений по этой теме? А если кто и напишет, то это, скорее всего, будет пафосное оправдание и даже гадостное обтявкивание с пачканьем остальных, нежели откровение, вырвавшееся из груди!

Причина всё та же – совесть!!! От неё можно отвернуться или спрятаться за углом, но всё равно умрёт она только с тобой…

Махнём, не глядя

Вошедший старший лейтенант Кубраков застал сломленное отделение русских десантников, до автоматизма наученных убивать врага, но не сумевших постоять за себя перед одним «своим».

Меня же съедала злость – она рвала душу и требовала матч реванш, так как я сам должен был броситься в его сторону, а не дожидаться, когда тот до меня доберётся. Одно я знал точно, если б он дошёл, то бой бы он принял. Но что это «БЫ» по сравнению с произошедшим?!!

В считаные секунды я стал «не как все», и только тоненькой ниточкой тянулась связь с испарившимся из кубрика Лёней, который утренней клятвы не давал и посему её не нарушал.

– Ну, что задумались? – Кубраков оглядел расположение и, покосившись в сторону занятой кровати, возмущённо задал вопрос: – Нуфер?! А ты что здесь делаешь?! Что, взвод перепутал? А ну выметайся!

Воин молча, без излишних огрызаний и уговоров удалился из кубрика, оставив нас с офицером наедине.

– Так, вольно, садитесь! – Вероятно, взводный подумал, что наше стояние есть приветствие старшему по званию, отчасти он был прав, но…

Выудив из-под кровати объёмный чемодан и открыв его замок маленьким ключиком, он принялся перекладывать в нём вещи и, взяв с собой некую нужность, удалился.

Пауза, наступившая после оставления нас наедине с самими собой, была настолько давящей, что я, чтобы не вглядываться в ускользающие взгляды сослуживцев, отвернулся и посмотрел в окно.

На фото – Вновь испечённые Деды: Слева на право – стоят: В. Шиханов (Шихан); В. Кирьянов (Кирей, Киря); М. Анциферов (Анцифер, Анциф); А. Цапаев (Цыпа); присели – В. Филиппов (Филя); Ф. Лелик (Леля); В. Кучеренко (Кучер); Снимает В. Пастухов – всё они основные деды! Форма одежды и головного убора подчёркивают, что все до одного – Деды!

А за окном был партер. Почти все участники недавнего ротного построения стояли напротив окна и наблюдали за происходящим в кубрике переполохом. На переднем плане были высокий младший сержант и плотный солдат, напоминавший своим видом откормленного Смоленского цыгана.