Неутешительная Аналитика. Выпуск №1. Культура памяти

Историк А.А. Левандовский так писал о государственной деятельности графа: «Я не знаю ему равных. У него просто бульдожья хватка. Он производит очень сильное впечатление баллистической ракеты, запущенной по заданной траектории. От него идет волна удивительной энергетики – черная она, белая, хорошая, плохая – об этом можно рассуждать и спорить, но что это человек сильный, с выдающимися, вполне определенными качествами – это несомненно»29.

Цельность и энергетика образа А.А. Аракчеева определяется, прежде всего, тем фактом, что судьба этого человека представляла собой сочетание сразу трех исторических эпох – царствования императрицы Екатерины II, императора Павла I и императора Александра I. При всех противоречиях эти периоды логично связаны и преемственны, что и показывает изучение государственной деятельности графа А.А. Аракчеева и его личностного развития. Более того, реформы государственного управления, развернувшиеся при императоре Николае I, имели глубокие корни в предыдущем периоде истории Российской империи.

Исторический образ графа А.А. Аракчеева неизбежно вбирает в себя ряд положительных и негативных черт, оказывается на пресечении противоположных мнений. И за этими мнимыми весами исторического правосудия зачастую не просматривается ни сущность явления, ни процесс, ни эпоха, ни связь с современной действительностью. Впрочем, даже самые скептически настроенные историки оказываются под влиянием величия этого образа.

Павел Рыженко. Вторая присяга (фрагмент). 2013 г.

Парадоксы исторической памяти о событиях Гражданской войны в России.

Вячеслав Черемухин

2020 год оставит в представлении современников свой неизгладимый отпечаток не только переживаемыми событиями, но и тем, как на глазах нескольких поколений одновременно изменилась оптика отражения реальных событий. После известной всему миру «Войны в Заливе» 1993 года, когда американские военные силы, поддерживая жителей Кувейта, вытеснили иракские войска под командованием президента Саддама Хусейна, философ Жан Бодрийяр возразил всему миру, что это была «война, которой не было». После Второй мировой и Холодной войн, «то, что там делят Америка, Саддам Хуссейн и страны Персидского залива, это и есть труп войны», – написал француз30