Неутолимая страсть

Хотя ему было несвойственно заниматься самокопанием, но на этот раз пришлось изменить себе. Возможно, дело было совсем не в английском поместье. Возможно, не об этом он переживал и тосковал. Наверное, все заключалось в женщине, которая владела тем английским поместьем. “Так отчего же я страдаю? Причина моих страданий — это Кэтрин или Спенсер-Парк? Он заставил себя посмотреть правде в глаза. “Я хочу и ее, и поместье!” Более того, он не мог понять, почему нельзя иметь одновременно и то, и другое. Только для этого была нужна самая малость — заставить покориться чертову кошку.

— Я поеду прочесывать приграничье с первой половиной людей, — предупредил он Джока, пытаясь справиться со своим мерзким состоянием.

— Нет, тебе сейчас лучше оставаться в Кричтоне. В июне этим займусь я, а ты сменишь меня в июле.

За последнее время Кэтрин побледнела и осунулась. Ею овладела апатия. Она перестала выезжать верхом на Жасмин, потому что одинокие прогулки не шли ни в какое сравнение с радостными скачками, которые они устраивали с Патриком каждый день. Она перестала заходить в библиотеку за книгами, потому что это напоминало ей о моментах близости, ради которых они с Патриком укрывались в библиотеке, когда дожидаться до ночи не хватало терпения.

Чтобы убить время, она усаживалась с альбомом для эскизов на коленях. Но ничего привычного не рисовала. Со смертью королевы Елизаветы отпала надобность придумывать экстравагантные наряды, которые нравились стареющей правительнице. Очень часто Кэтрин ловила себя на том, что рисует леопарда и конскую голову с герба Хепберна либо вид замка Кричтон.

Временами она скучала по Шотландии, по деду, по Тату — ее маленькой черной кошечке. Иногда ей казалось, что на самом деле она тоскует по Патрику, но она всей душой отвергала эту мысль.

Спасение пришло в виде писем, которые привез Дэвид Хепберн после одной из поездок в Лондон.

— Мэгги, мне пришло два письма. Одно от Филаделфии, другое от самой королевы Анны!

Нянька мысленно поблагодарила небо. Впервые за последнее время она увидела, как оживилось лицо Кэтрин.

С волнением Кэтрин взломала восковую печать на письме от королевы.

— Это объявление о коронации в июле месяце.

Она дала Мэгги посмотреть официальное приглашение, а затем прочла короткую записку, вложенную в конверт.

“Леди Стюарт!

Пожалуйста, не дожидайтесь дня коронации. Вы нужны мне сейчас. Хотя я всего лишь являюсь королевской супругой, мой царственный муж настаивает, чтобы мы оба короновались в Вестминстерском аббатстве.

Анна Стюарт”.

Неожиданно королевский двор с его помпой и блеском показался Кэтрин намного привлекательнее, чем эти одинокие дни и бесконечные ночи в Спенсер-Парке.

В предчувствии чего-то необычайного Кэтрин стала вслух читать письмо от Филаделфии.

“Вчера королева Анна высказала похвалы моему платью, а когда я сообщила ей, что это твоя придумка, она попросила меня уговорить тебя вернуться. Ее величество не стремится окружить себя девственницами, предпочитая возле себя замужних женщин. Кроме того, она старается не отдавать предпочтения датским фрейлинам и, кажется, намерена назначить на их места английских дам. Лиз Кери и твоя мать очень привязались к ней. И уверяю тебя, Анна намного более терпима, чем ее предшественница. Есть фрейлина, которую я терпеть не могу. Ее зовут Маргрета. Но я проявила чудеса сводничества, в надежде, что какой-нибудь дворянин позарится на нее, женится и увезет от двора. Судя по всему мои усилия увенчались успехом. Я познакомила ее с неким Мортимером Чезэмом, который рассчитывает с ее помощью добиться себе привилегий у двора. Маргрета, конечно, уже спит и видит себя леди Чезэм.

Дорогая, надеюсь, ты не думаешь, что я веду все эти разговоры вокруг да около, только чтобы позабавить тебя?

Приезжай, не дожидаясь июля. Комнаты лорда Стюарта в Уайтхолле намного роскошнее моих и стоят свободными, что просто нелепо. Твоя подруга Арбелла вне себя от радости, что занимает высокое положение в стюартовской иерархии. Лето в Лондон пришло рано, поэтому у нас есть отличный шанс показать наши роскошные шелка и изысканные туалеты. До коронации осталось меньше месяца, а время уходит.

С нежной любовью, Филаделфия Скроуп”.

Кэтрин оторвалась от письма. Картина, нарисованная Филаделфией, была настолько соблазнительной, что Кэтрин с ее живым воображением не могла перед ней устоять.

— Мэгги, мы едем в Лондон на коронацию. Надо взять все мои лучшие весенние и летние туалеты. Пойдем, не будем терять ни минуты!

Глава 32

Когда Кэтрин с Филаделфией вошли в большую трапезную Уайтхолла, примыкавшую к личным покоям короля, их немедленно окружили фрейлины. На лицах дам читалась зависть к тому, как легко и изящно обе были одеты. По большей части на шотландских фрейлинах были темные суконные платья. Такая одежда была хороша для холодных, полных сквозняков замков в Шотландии. Когда в зал набились люди, стало невозможно дышать. Некоторые джентльмены расстегнули дублеты и распустили воротники у сорочек. Дамы не могли такого себе позволить.