Неужели я умру?

Эти объятия были способны затянуть любую душевную рану, проникнуть в самые сокровенные уголки сознания, заставить простить любой порок. Растапливался лед, высвобождалось чувство непоколебимого доверия, которое уверенно сопровождала любовь. Это было мое первое знакомство с владыкой сердца. Я рад встретить тебя, Любовь. Мне о тебе много рассказывали. И сколько было рассказчиков, столько было и историй. Говорят, что ты бываешь капризна и приносишь бессонные ночи. Обманчива и лицемерна. Безжалостна, как кровожадный тиран. Ты бываешь безразличной, терзая сердце. Даруешь сумасшествие тем, кто не смирился с твоим отказом. Ты способна раздавить, испепелить, ввергнуть в бездну. Но истинная ты — это безграничный свет, божественная сила. Ты помогаешь сворачивать горы, наделяешь крыльями, очищаешь душу. Сколько подвигов было сделано ради тебя, сколько легенд сложено в твою честь! Познавшие тебя верят в бессмертие в ином мире. Ты есть частица Бога, ты — пламя дьявола. Так какая же ты явилась мне?

— Я готов вечность наблюдать за теплом, которое безвозмездно дарят друг другу люди, — вдруг с улыбкой произнес месье.

— Гелна, это Месье Деданж, хозяин дома, — с несвойственной для меня официальностью представил я маэстро, смутив его такой серьёзностью.

— Месье Деданж, я признательна Вам за помощь и гостеприимство.

— О нет, не стоит. Это самая малость из того, что я мог для вас сделать. Вы пережили кошмар. Для вас всегда открыты двери моего дома.

Маэстро вел себя галантно с присущими ему манерами высшего сословия. Гелна была поражена таким доверием, которое напрочь стирало ярлык незнакомки. Я понимал состояние её смятения и растерянности. Но месье обладал талантом развеивать сомнения.

— Чай остывает, пойдёмте наверх. Шаду покажет Вам дом.

Я ярко представил повелителя картин и его владения нашей гостье. Месье скромничал, но незаметно от всех получал несказанное удовольствие от искренних восторгов юной красавицы. С первого взгляда Гелна была околдована красочным вихрем, который был увековечен на безымянных холстах. Рассеянный свет, проникающий через стеклянную крышу, делал поистине лучезарной галерею мастера. «Так вот что значит нерукотворный шедевр!» — наверное, думала гостья, но не подавала даже малейшего вида, что заметила ограниченность Деданжа. Она звонко рассмеялась, увидев мой застывший портрет, и смех ее оказался заразителен. Не насмешка, а нечто добродушное, безобидное.

— Ваши картины восхитительны, месье Деданж! — обрушила свою похвалу Гелна. — Хочется говорить с ними, выслушать их невероятные истории. С кем-то заплакать и погрустить, с кем-то посмеяться и посплетничать. Они заслуживают знакомства с миром вне этих стен.

— Я не склонен к честолюбию, для меня достаточно Вашей похвалы.

— Вы очень скромны, но я уверена, что наступит день, когда миллионы желающих будут толпиться у Вашего дома, в надежде хоть краешком глаза увидеть столь превосходные творения.

Я наблюдал за самой прекрасной девушкой в моей жизни и думал: как же странно — можно знать человека десятки лет и быть для него чужим, а стоит пережить крошечные минуты, как ваши души сойдутся навеки. Кто создает эту неразрывную связь? Из уст Гелны звучала музыка, которая влюбляла в себя все вокруг. Она не подбирала слова, не пыталась понравиться — просто была собой. Можно быть чертовски красивой, но вызывать от надменности тошноту у окружающих. Гелна же излучала гармонию.

Я не помню, с чего завязался разговор, но мне казалось, что мы говорили обо всем. И это было так легко, непринужденно. Я был собой и не боялся сказать глупость или выглядеть идиотом. Сам был поражен тому, как мало о себе знаю и каким чутким могу быть. Незаметно для всех нас, солнце спешно принялось убегать за небосвод, окрасив закат в алые тона. Это явилось для Гелны сигналом к прощанию.

— Как бы ни было для меня грустно, но пора идти, — вежливо оповестила нас гостья.

— Вы можете остаться, для Вас здесь пожизненно забронирована комната, — отреагировал месье Деданж.

— Вы великодушный человек, но я вынуждена отказаться. Мои родители, наверное, сходят с ума.

— Я провожу тебя, и это не обсуждается, — уверенно поставил перед фактом я.

— Честно говоря, я на это рассчитывала, Шаду.

Гелна уверенно шагала вдоль улиц, лик которых ввергал многих в ужас. Она оставила прошлому осколки пережитого страха и, крепко схватившись за мою руку, уверенно тащила меня навстречу утопающему в сумерках городу. Лишь только бледность выдавала не покидающее её бессилие. Гелна впитывала в себя таинственную энергию вселенной и отражала это в своей беспричинной улыбке. Забавная. Она была не похожа на тех девушек, которых я встречал. Нет, она явно прибыла из другого мира, в котором можно громко смеяться и нести чушь, не боясь предвзятых суждений. Там, где можно дурачиться, не скрываясь под покровом угрюмого взрослого. Там, где учат радоваться мелочам и ценить секунды. Мир, в котором доверяют, любят и благодарят бесценную жизнь. Наверное, тот самый мир находился внутри нее, либо она просто сумасшедшая, в которую я беспамятно влюбился.

Глава 21