Неведомые дороги (сборник)

Я разрешил ему сесть, а сам остался стоять, чтобы сохранить свободу маневра. Он отошел к дивану и плюхнулся на него. Словно у него подогнулись ноги. Вот тут я разглядел его как следует. Медведь. Большой и сильный, отнюдь не плюшевый, ростом в шесть футов и четыре дюйма. Широкие плечи, а одежда, должно быть, скрывала мощную грудь и крепкие ноги. Лицо напоминало кусок гранита, над которым некий скульптор попытался поработать ножом для резки масла, скрепкой и тупой отверткой. Глаза, упрятанные под мощные надбровные дуги, челюсть, почище чем у Шварценеггера. И все в шерсти.

Если бы, когда дела шли не очень, я не смотрел по телевизору дневные ток-шоу, на которых выступали мужья, изменяющие женам с тещами, или трансвеститы-дантисты, которых похищали инопланетяне, тогда говорящий медведь потряс бы меня до глубины души. Но нынче даже на улицах встречаешь таких странных типов, что я, в общем-то, особенно и не удивился.

– Выкладывай.

– Меня зовут Бруно.

– И?

– Вы только спросили, кто я.

– Не умничай.

– Тогда вы задали неточный вопрос.

– Чего?

– Спросив, кто я, вы на самом деле хотели получить всю общую информацию, более широкий спектр данных.

– За это я могу прострелить тебе голову.

На его лице отразилось удивление, он заерзал, пружины дивана возмущенно заскрипели.

– За что?

– Говоришь, как гребаный профессор.

Он на мгновение задумался.

– Ладно. Почему нет? Что мне терять? Мне нужен Грэхем Стоун, тот, кто был здесь несколько часов назад. Его разыскивают за совершенные преступления.

– Какие преступления?

– Вы не поймете.

– Неужели я выгляжу так, словно воспитывался в монастыре и не знаю, что такое грех? Едва ли меня можно чем удивить. И как этот Стоун попал сюда? И ты?

Я поднял револьвер, когда он замялся.

– Полагаю, этого не скроешь. Он и я пришли из другой реальности.

– Да? – это слово далось мне с трудом, потому что челюсть у меня отвисла, как у обкуренного фаната на концерте "Грейтфул Дед".

– Из другой реальности. Другой временной линии. Грэхем Стоун прибыл с экви-Земли, одного из миров, множество которых существует параллельно друг другу. Я пришел не из того мира, что Стоун. Вы стали фокусом кроссвременных энергий. Если такое случилось с вами впервые, значит, этот дар в вас только-только проснулся. Кроме того, вы не нанесены на карту... в справочнике о вас нет ни слова. Будь этот дар у вас давно...

Я издал достаточно бессвязных звуков, прежде чем чужак понял, что надо бы замолчать. Потом знаками я попросил его налить мне полстакана шотландского. Выпив, сумел просипеть:

– Объясни мне... какие у меня появились способности. Что-то я не врубился. И давай на "ты".

– Существует возможность путешествий между реальностями. С одной Земли в другую. Через порталы, возникающие вокруг живых существ, которые каким-то образом могут поглощать и выделять кроссвременную энергию плавно, без взрыва.

– Без взрыва?

– Да. Взрыв – это чревато.

– Чревато чем?

– Сильными разрушениями. Так или иначе, ты – один из тех, кто не взрывается.

– Я рад за себя.

– Портал, который ты генерируешь, что-то типа ауры радиусом в двадцать футов, во всех направлениях.

– И что из этого?

– Не во всех реальностях есть существа с такими способностями, а потому многие миры практически закрыты для нас.

Я допил шотландское, и теперь мне хотелось лизать стакан.

– И, значит, есть экви-Земля, где власть захватили разумные медведи? – Я более не валил вину за происходящее со мной на ночь с Сильвией. Ни один психоаналитик не смог бы убедить меня, что это посткоитусная депрессия.

– Не совсем так, – ответил Бруно. – Но в моей реальности вскоре после Второй мировой войны разразилась атомная война. Наука выжила, а вот людей осталось очень мало. Для того чтобы сохранить цивилизацию, людям пришлось стимулировать развитие умственных способностей низших существ, развивать генную инженерию с тем, чтобы она создавала животных с человеческим интеллектуальным уровнем и хваткой.

Он протянул руки, и я увидел, что заканчиваются они короткими, но пальцами. Согнул их, разогнул, улыбнулся во все свои квадратные зубы.

– Если я каким-то образом смогу устроить встречу со Стивеном Спилбергом, мы станем фантастически богатыми.

Он нахмурился.

– Стивеном Спилбергом? Отцом космических путешествий?

– Кем? Нет, кинорежиссером.

– Не в моем мире.

– В твоем мире Спилберг – отец космических путешествий?

– Он также изобрел замороженный йогурт.

– Правда?

– И антигравитационные сапоги, и микроволновый попкорн. Он – богатейший человек в истории нашей реальности.

– Понятно.

– И архитектор мирового правопорядка, – благоговейно добавил Бруно.

Я сел, когда до меня начал доходить смысл его слов.

– Ты хочешь сказать, что какие-то странные люди из тысяч разных миров будут то и дело появляться рядом со мной?

– Это вряд ли, – ответил он. – Во-первых, редко у кого возникает повод посетить твою реальность... да и любую другую тоже. Реальностей так много, что посещения каждой очень редки. Есть, правда, экви-Земли, которые специализируются на туристах из других реальностей. Но твоя Земля очень уж невзрачная и обыденная, если судить по твоей квартире.