Читаем Неведомые земли. Том 1 полностью

«Александр, как это вытекает изо всей традиционной литературы, видимо, ничего не знал о Ганге до того, как приблизился к Гифасису. Сведения, которыми он тогда располагал (Плутарх, Диодор, Курций и, наконец, Клейтарх), возможно, относились совсем не к Гангу. Вероятно, у этих авторов перемешались сведения, почерпнутые у участников похода Александра, с донесениями Мегасфена». Поэтому Мегасфена следует считать первым греком, который сообщил сведения о Ганге и сам долгое время проявил на этой реке между 302 и 291 гг. до н.э.[23] Ему удалось собрать богатые сведения об удивительной культуре сказочной страны. Мегасфена восхищали великолепные дороги, превосходная почта, налаженная на расстоянии до 2000 км, и многое другое. С точки зрения достоверности его отчеты можно считать самыми надежными по сравнению с другими донесениями. Правда, и они не свободны от вымысла. В подтверждение этого достаточно только одного отрывка, приведенного выше по Плутарху, и все же многие рассказы Мегасфена поддаются разумному толкованию. То, что мы узнаем о «крылатых скорпионах и змеях», относится попросту к москитам, в то время как под «роющими золото муравьями», как уже было сказано выше, следует подразумевать азиатских сурков, поведение которых в районе озера Манасаровар в 60-х годах XIX в. наблюдал Монтгомери.[24] Мы обязаны Мегасфену первым знакомством с сахарным тростником, более точными сведениями о китайском шелке, первыми сообщениями о кастовом строе в Индии и многими другими ценными наблюдениями по различным отраслям знания. Возможно, что сам Мегасфен побывал только в Северной Индии, но постарался собрать сведения обо всей этой огромной стране. В то время как некоторые античные авторы, например Эвтимен и проявлявший пренебрежение ко всем своим предшественникам Страбон, относились к Мегасфену скептически, другие проявляли к нему полное доверие. Многие сообщения Мегасфена, которые раньше подвергались сомнению, позднее были признаны достоверными.[25] Частично они были подтверждены ставшими известными только в XIX в. памятниками индийской литературы «Ригведой» и «Махабхаратой».[26] О Мегасфене можно сказать то, что уже говорилось о Геродоте и Пифее, то есть о запоздалой его реабилитации.

Мегасфен был первым, кто сообщил о Тапробане, то есть о Цейлоне, но его сообщения основаны только на слухах. Лишь спустя 350 лет после Мегасфена [243] состоялось первое посещение европейцем Цейлона, о котором сохранились точные свидетельства (см. гл. 48). Впрочем, купцы, вероятно, бывали на этом острове еще раньше. Только Индия на протяжении многих столетий после Александра и Мегасфена по-прежнему оставалась страной, о которой распространяли всякие небылицы, как это видно из приведенной выше цитаты из Страбона.

Сообщения Мегасфена об Индии были существенно дополнены его современником Онесикритом, который принимал участие в плавании Неарха. Правда, Онесикрит еще в большей степени, чем Мегасфен, черпал свои сведения из различных слухов и в древности не пользовался доверием. По отношению к этому автору действительно уместна повышенная осторожность, хотя в наше время и он до известной степени реабилитирован. Преднамеренно Онесикрит небылиц не рассказывал, и поэтому едва ли оправдано язвительное замечание Страбона, будто Онесикрит был «не только главным кормчим Александра, но и главным сочинителем небылиц».[27] Пожалуй, отчеты Мегасфена в гораздо большей степени, чем сообщения Онесикрита, можно рассматривать как важный греческий источник по Индии дохристианского периода.[28] Новое, превосходное и весьма основательное исследование о Мегасфене и его значении сделано Штейном.[29]

Глава 26. «Перипл Каспийского моря», составленный Патроклом

(между 285 и 282 гг. до н.э.)

У него [Александра] явилось желание исследовать так называемое Каспийское, или Гирканское, море, с каким морем оно соединяется, не с Эвксинским ли Понтом, и не впадает ли Великое Восточное море с востока, со стороны Индии, в Гирканский залив, так как, по его изысканиям, Персидский залив и так называемое Красное море оказались заливом Великого моря. Начало Каспийского моря не было еще найдено, хотя кругом него жило немало народов и в него впадали судоходные реки.[1]

* * *

Бактриана, по этому расчету, была бы гораздо севернее, нежели страны, лежащие при входе в Каспийское, или Гирканское, море, вход же этот отстоит от середины Каспийского моря, а также от Армянских и Мидийских гор почти на 6000 стадий, и кажется, что этот пункт приморского берега до Индии наиболее северный и туда можно переплыть от Индии, как свидетельствует Патрокл, долгое время управлявший этими местами…

Известный эллинам путь вокруг этого моря имел в стране Албанцев и Кадусиев 5400 стадий, у Анариаков, Мардов и Гирканов до устья реки Окса — 4800, а отсюда до Яксарта — 2400.[2]

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука