«Александр, как это вытекает изо всей традиционной литературы, видимо, ничего не знал о Ганге до того, как приблизился к Гифасису. Сведения, которыми он тогда располагал (Плутарх, Диодор, Курций и, наконец, Клейтарх), возможно, относились совсем не к Гангу. Вероятно, у этих авторов перемешались сведения, почерпнутые у участников похода Александра, с донесениями Мегасфена». Поэтому Мегасфена следует считать первым греком, который сообщил сведения о Ганге и сам долгое время проявил на этой реке между 302 и 291 гг. до н.э.[23]
Ему удалось собрать богатые сведения об удивительной культуре сказочной страны. Мегасфена восхищали великолепные дороги, превосходная почта, налаженная на расстоянии до 2000 км, и многое другое. С точки зрения достоверности его отчеты можно считать самыми надежными по сравнению с другими донесениями. Правда, и они не свободны от вымысла. В подтверждение этого достаточно только одного отрывка, приведенного выше по Плутарху, и все же многие рассказы Мегасфена поддаются разумному толкованию. То, что мы узнаем о «крылатых скорпионах и змеях», относится попросту к москитам, в то время как под «роющими золото муравьями», как уже было сказано выше, следует подразумевать азиатских сурков, поведение которых в районе озера Манасаровар в 60-х годах XIX в. наблюдал Монтгомери.[24] Мы обязаны Мегасфену первым знакомством с сахарным тростником, более точными сведениями о китайском шелке, первыми сообщениями о кастовом строе в Индии и многими другими ценными наблюдениями по различным отраслям знания. Возможно, что сам Мегасфен побывал только в Северной Индии, но постарался собрать сведения обо всей этой огромной стране. В то время как некоторые античные авторы, например Эвтимен и проявлявший пренебрежение ко всем своим предшественникам Страбон, относились к Мегасфену скептически, другие проявляли к нему полное доверие. Многие сообщения Мегасфена, которые раньше подвергались сомнению, позднее были признаны достоверными.[25] Частично они были подтверждены ставшими известными только в XIX в. памятниками индийской литературы «Ригведой» и «Махабхаратой».[26] О Мегасфене можно сказать то, что уже говорилось о Геродоте и Пифее, то есть о запоздалой его реабилитации.Мегасфен был первым, кто сообщил о Тапробане, то есть о Цейлоне, но его сообщения основаны только на слухах. Лишь спустя 350 лет после Мегасфена [243] состоялось первое посещение европейцем Цейлона, о котором сохранились точные свидетельства (см. гл. 48). Впрочем, купцы, вероятно, бывали на этом острове еще раньше. Только Индия на протяжении многих столетий после Александра и Мегасфена по-прежнему оставалась страной, о которой распространяли всякие небылицы, как это видно из приведенной выше цитаты из Страбона.
Сообщения Мегасфена об Индии были существенно дополнены его современником Онесикритом, который принимал участие в плавании Неарха. Правда, Онесикрит еще в большей степени, чем Мегасфен, черпал свои сведения из различных слухов и в древности не пользовался доверием. По отношению к этому автору действительно уместна повышенная осторожность, хотя в наше время и он до известной степени реабилитирован. Преднамеренно Онесикрит небылиц не рассказывал, и поэтому едва ли оправдано язвительное замечание Страбона, будто Онесикрит был «не только главным кормчим Александра, но и главным сочинителем небылиц».[27]
Пожалуй, отчеты Мегасфена в гораздо большей степени, чем сообщения Онесикрита, можно рассматривать как важный греческий источник по Индии дохристианского периода.[28] Новое, превосходное и весьма основательное исследование о Мегасфене и его значении сделано Штейном.[29]Глава 26. «Перипл Каспийского моря», составленный Патроклом
(между 285 и 282 гг. до н.э.)
У него [Александра] явилось желание исследовать так называемое Каспийское, или Гирканское, море, с каким морем оно соединяется, не с Эвксинским ли Понтом, и не впадает ли Великое Восточное море с востока, со стороны Индии, в Гирканский залив, так как, по его изысканиям, Персидский залив и так называемое Красное море оказались заливом Великого моря. Начало Каспийского моря не было еще найдено, хотя кругом него жило немало народов и в него впадали судоходные реки.[1]
Бактриана, по этому расчету, была бы гораздо севернее, нежели страны, лежащие при входе в Каспийское, или Гирканское, море, вход же этот отстоит от середины Каспийского моря, а также от Армянских и Мидийских гор почти на 6000 стадий, и кажется, что этот пункт приморского берега до Индии наиболее северный и туда можно переплыть от Индии, как свидетельствует Патрокл, долгое время управлявший этими местами…
Известный эллинам путь вокруг этого моря имел в стране Албанцев и Кадусиев 5400 стадий, у Анариаков, Мардов и Гирканов до устья реки Окса — 4800, а отсюда до Яксарта — 2400.[2]