Неведомые земли. Том 1

Есть в Олимпии так называемая сокровищница сикионян, дар Мирона, бывшего тираном в Сикионе. Мирон выстроил ее, одержав победу в состязании колесниц в 33-ю олимпиаду…[3] но тартессийская ли это медь, как говорят элейцы, — этого я не знаю. Говорят, что Тартесом называется река в области Иберии, [74] вливающаяся в море двумя устьями. Посреди, между устьями реки, лежит город, одноименный с рекою.[4]

* * *

Мидакрит первый привез олово с Касситерид.[5]

* * *

При изучении древности в течение многих веков (и часто до наших дней) считалось, что географические познания древних эллинов эпохи Гомера не простирались на западе дальше острова Корфу или в крайнем случае Сицилии. Такое представление, само по себе мало вероятное, в настоящее время можно с полной уверенностью назвать предрассудком. Благодаря исследованиям, посвященным доисторическим временам, с такими неверными представлениями совсем покончено. Теперь доказано, что уже в микенскую эпоху (1650—1200 гг. до н.э.),[6] то есть на протяжении многих столетий до Гомера, эллины не только установили «прочные» культурные и торговые связи с Сицилией,[7] но и поддерживали сношения с западной Италией[8] и Сардинией.[9] Более того, влияние микенской культуры можно проследить вплоть до современной Португалии.[10] Возможно, однако, что в древнейшие века сами эллины еще не плавали в западной части Средиземного моря, иначе географические представления Гомера об этом районе и прилегающих к нему водах Атлантики не были бы искажены фантазией. Греки, очевидно, долгое время вели торговлю с названными странами при посредничестве критян или финикиян. Положение изменилось лишь после одного примечательного события, случившегося в VII в. до н.э.

Длительные восточные штормовые ветры вынесли корабль Колея, судовладельца с острова Самос, через Гибралтарский пролив в океан. Так Колей первым из греков оказался в открытом океане. Благодаря этой случайности он стал инициатором важнейших торговых сношений эллинов с изобиловавшим [75] металлами Тартесом. До этого греки вели с ним торговлю через Гадес, пользуясь посредничеством финикиян. Раньше иногда высказывались сомнения в том, был ли Тартес городом.[11] Это, однако, неопровержимо доказывается обозначением πόλις, [город, государство. — Ред.], которое в применении к данному месту[12] встречается у Геродота, Эфора, Страбона и Павсания. Но главным образом это доказано весьма авторитетным описанием очевидца и путешественника в Тартес. Ибо в этом описании, послужившем основанием для стихотворного произведения Авиена «Морские берега», определенно упоминаются даже стены (moenia) города.[13] Долго Тартес ошибочно считали финикийской колонией, так как его часто путали и даже отождествляли с городом Гадесом. В действительности Тартес первоначально мог быть этрусской колонией, как недавно утверждал Шультен;[14] Филипп присоединяется к этому мнению:[15]

«Вполне возможно, что покорители морей турша[16] и властители Тирренского моря, пираты Гомера, заняли побережье восточной Испании и Андалузии».

Во всяком случае, до VI в. до н.э. Тартес был самым богатым торговым городом Европы, «воплощением богатства металлами».[17] В этом качестве он был центром Средиземноморья по добыче руд и по торговле металлами. Сам чрезвычайно богатый серебром, медью, свинцом, которые в больших количествах добывались в горах Сьерра-Морена, Тартес, кроме того, вместе со своим безыменным предшественником на протяжении почти 1500 лет был главным посредником при вывозе олова из Британии и при изготовлении бронзы для всех стран Средиземноморья.[18] При этом в дофиникийские времена, то есть до 1400 г. до н.э., единственными торговыми посредниками были критяне. Исторический Тартес был основан, согласно Шультену, около 1150 г. до н.э., после неудачного нападения этрусков и союзных им морских [76] народов на Египет. Это большое поражение этруски, жители Сардинии, и сицилийцы потерпели в 1221 г. до н.э. у города Просописа, возле западного устья Нила.[19]

Если считать, что этруски затем повернули на запад и между 1200 и 1150 гг. основали Тартес, то это точно согласуется с основанием в XII в. до н.э. финикийского города Гадес (Кадис). Поразительное богатство Тартеса отражено не только в рассказе Платона[20] об Атлантиде, но, возможно, и в нарисованной Гомером радостной картине страны изобилия феакийцев на западной окраине населенного мира.[21]

Можно предположить, что финикияне, лучшие мореплаватели своего времени, оказывали этому порту особое предпочтение. Полные ужасов легенды гомеровской «Одиссеи» о кораблекрушениях и других несчастьях, подстерегающих мореплавателей в западной части Средиземного моря, свидетельствуют лишь о том, с каким коварством хитрые финикийские купцы всеми средствами стремились отпугнуть любых нежелательных конкурентов-чужестранцев от своей особенно прибыльной торговли пиренейским металлом.