Неведомые земли. Том 4

За пределами Франции на эту басню долго никто не обращал внимания, пот а ее в 1894 г. не подхватил англичанин Гамбир, который воспевал Жеана Кузена как подлинного первооткрывателя Америки[1446]. Версия Гамбира заставила выйти на арену испанца Дуро, который противопоставил этому бреду два основательных специальных исследования[1447]. Нелепость истории о Кузене усугубляется еще тем, что название Мараньон (Маrаnоn), которое Кузен якобы дал устью мнимо открытой Амазонки, в действительности относится только к одному из истоков этой реки в области Кордильер и никогда не применялось к ее устью. Далее, южная оконечность Африки, у которой Кузен будто бы побывал до португальцев, несомненно, была открыта Диашем еще в начале 1488 г. Между тем Кузен, даже судя по рассказу Демарке, никак не мог там очутиться до кошта 1488 г.

Один из современных защитников притязаний португальцев на монополию в области почти всех великих открытии XV и XVI вв., Кортизан, имел все основания ополчиться против французской легенды о Кузене, чтобы отстоять славу своих соотечественников как первооткрывателей мыса Доброй Надежды[1448]. Обычно доказательства Кортизона не заслуживают доверия, но в данном случае с ними следует согласиться.

Как бы то ни было, хочется напомнить, что южный мыс Африки за 68 лет до португальцев был открыт арабами (см. гл. 162).

В 1895 г. Ла-Ронсьер[1449] высказал предположение, что рассказ Демарке мог появиться из-за того, что капитана Кузена, существование которого было доказано Асселином[1450], спутали с Жеаном Коссеном XVI в. Ле-Корбейе через три года точно это доказал. На запрос автора этих строк, как современные? французские историки относятся к басне о Кузене, Ла-Ронсьер ответил в письме от 3 июня 1937 г.: «Она ничем не подтверждается».

Столь же «достоверна», как сказка Демарке, и сочиненная Теве в XVI в-, история о другом доколумбовом открытии Америки французами. Теве сообщает, будто «Земля Кортириала», то есть Лабрадор, была открыта за 5 лет до Колумба и за 14 лет до Гашпара Кортириала французскими моряками где-то под 59° с. ш.

Поскольку эта версия тоже не подтверждается никакими доказательствами, она либо основана на недоразумении, либо попросту выдумана. Позже такое утверждение никогда не выдвигалось.

Иначе надо подходить к вопросу о том, посещали ли вообще французские моряки американские воды когда-нибудь до Колумба[1451]. Сами по себе такие плавания возможны, хотя приведенное выше сообщение Вертело с его крайне неопределенными данными нельзя рассматривать как надежное доказательство. По вполне возможно и правдоподобно, что мореходы самых различных народов, те мореходы, о которых не сложено ни саг, ни песен, еще задолго до Колумба случайно достигали побережья Америки, преследуя китов исландских водах.

Гельцих в специальном исследовании доказал, что по меньшей мере гас концы и баски, занимаясь охотой на китов, могли попадать в воды, омывающие Северную Америку, еще за 100 лет до Колумба[1452]. Баскские сказания повествуют об этом и поныне[1453], но все баскские архивы погибли, и никаких доказательств не осталось.

Врем утверждает, правда без ссылки на источники, будто баски начиная с 1372 г. занимались китобойным промыслом у побережья Лабрадора и в заливе Святого Лаврентия[1454]. Маргри относит начало таких плаваний баскских китобоев к 1392 г., по тоже без ссылки на источники[1455]. В испанском «Энциклопедическом словаре» без приведения доказательств написано следующее: «Открытие Тресковой банки приписывают рыбакам из Гаскони, которые, преследуя китов, побывали там за 100 лет до плавания Колумба»[1456].

Возможно, что так действительно и было, но тот факт, что баски первыми открыли Америку, нельзя доказать, и он остается не более, чем слухом. Эта проблема в целом еще мало изучена[1457]. Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что немецкое слово Kabeljau [голландское Kabejauw. — Ред.], являющееся искажением португальского «bacalhaos», появилось еще до 1150 г.[1458] Из этого можно сделать по крайней мере тот вывод, что уже в первой половине XII в. существовали какие-то связи между голландскими и португальскими моряками, промышлявшими треску.