Неведомые земли. Том 4

Это утверждение сразу же вызвало довольно широкую дискуссию в кругах английских географов, но в общем не имело успеха. Не была поддержана и гипотеза другого английского исследователя, утверждавшего, что португальцы достигли в 1447 г. по меньшей мере бразильских островов Фернандо-ди-Норонья[463]. При обсуждении доклада Юла специалисты в большинстве решительно выступали против его точки зрения[464]. Президент Географического общества Марк ем кратко и четко сформулировал свое мнение по этому вопросу: «Я считаю крайне невероятным, чтобы португальский корабль в 1447 г. уже был в состоянии пересечь океан… Боюсь, что предположение об открытии Америки в 1447 г. не сможет найти признания»[465].

Учитывая более чем робкое продвижение португальских моряков вдоль западного побережья Африки, о котором говорилось выше, и отсутствие у них подлинного интереса к открытиям, следует согласиться с Маркемом. Приходится удивляться, как Юл мог сделать такие смелые выводы из малосодержательного сообщения Галвану.

Современные португальские историки из ложно понимаемого патриотизма снова ухватились за гипотезу об открытии Америки португальцами в 1447 г. В ответ на запрос автора этих строк Баталья-Реиш призвал исследователей к критическому анализу для борьбы с таким горячечным бредом[466]. Напомним кстати, что плавание буддийского монаха Хуай Шеня в страну Фусан, состоявшееся в 499 г. (см. т. II, гл. 70), весьма скромное исследование океана «арабскими смельчаками» в 1124 г. (см. т. II, гл. 13З) и негритянским султаном около 1300 г. (см. т. III, гл. 132) все снова и снова рассматривались исследователями-фантазерами как «открытие Америки». Такого рода заскоки, казалось, должны были отрезвить слишком рьяных толкователей исторических документов.

Юл, разумеется, позволил себе склониться к подобной точке зрения но только из-за сказки о привезенном золотом песке. Он привел более серьезные аргументы, опираясь на позднейшую надпись на карте Бьянко от 1448 г., которая издавна представляла для ученых известную загадку[467]. Эта надпись, стоящая у Бьянко в западной части Атлантики, гласит: «Подлинный остров в 1500 милях к западу» («Ixola oiinticha ze longa a ponеnte 1100 mia»).

Отрезок пути в 1500 миль к западу от Гибралтарского пролива приводит, разумеется, не к Американскому материку, а примерно к Азорам, то есть составляет приблизительно треть расстояния до Нового света. Юл, признавая этот факт, все же полагал, что 1500 миль, указанных Бьянко, возможно, отсчитывались от островов Зеленого Мыса. В этом случае путь привел бы близко к берегу Бразилии, и тогда у нас было бы право рассматривать эту страну как «достоверный остров». Однако и это умозаключение нас не удовлетворяет. Мы не только не видим никакой логической связи между сообщением о корабле, отнесенном штормом из Гибралтарского пролива, и легендой на карте Бьянко, но и отметаем гипотезу Юла по другой решающей причине: острова Зеленого Мыса в 1448 г., когда составлялась карта Бьянко, еще не были открыты! Как мы увидим дальше (см. гл. 180), эти острова были открыты Кадамосто только через восемь лет после составления карты. К тому же Атлантический океан на карте Бьянко так перегружен мифическими островами, что было бы непозволительным легкомыслием, выхватив один из них, утверждать, что он-то и есть Америка. Наконец, мы очень хорошо и точно осведомлены о всех португальских открытиях, сделанных до 1448 г., благодаря хронике их современника Азурары, которая была написана в 1449–1453 гг. Поэтому нелепо считать, что, кроме достижений, сообщенных Азурарой, могли происходить какие-то «тайные открытия», о которых этот хронист ничего не знал. Вопреки этим трезвым доводам Фишер все же полагает, что «ixola oiinticha» на карге Бьянко идентичен архипелагу Зеленого Мыса, который «первому поверхностному наблюдателю, увидевшему его из определенного пункта, мог показаться одним узким длинным островом»[468].

Нельзя не согласиться с тем, что появление «подлинного острова» на карте Бьянко от 1448 г. интересно прежде всего потому, что на первый взгляд эта земля похожа на отрезок берега Южной Америки в районе Пернамбуко. И тем не менее совершенно невероятно, что составитель имел в виду этот берег. Исследователь, утверждающий противное, должен прежде всего ответить на следующий вопрос.

Если действительно открытие держалось в строгой тайне и даже лучшие португальские хронисты того времени — Азурара и Диогу Гомиш — ничего о нем не знали, то откуда же получил сведения итальянский картограф, венецианец Бьянко? К тому же этот картограф вообще был склонен игнорировать все португальские открытия своего времени[469]. Никто не сможет ответить на этот вопрос. Итак, отпадает вероятность того, что на карте Бьянко от 1448 г. увековечено «тайное открытие» Америки португальцами.