Неведомые земли. Том 4

Вполне возможно, что заслуга открытия Флориша и Корву принадлежит Диогу Тейди. Но подробности об этом открытии неизвестны. Впрочем, дату события можно определить хотя бы приблизительно, если принять во внимание следующие обстоятельства.

Диогу Гомиш, который писал свой труд об открытии Азор около 1457 г., еще ничего не знал о двух западных островах. Думается, что мы не ошибемся, считая, что открытие не было совершено до 1457 г. Иначе нельзя было бы понять, как Диогу Гомиш, приближенный принца, мог умолчать в 1457 г. о существовании двух западных островов. Однако совершенно точно известно, что эти острова названы в завещании принца от 1460 г. Поскольку принц в конце лета 1458 г. перестал заниматься открытиями из-за войны с маврами (см. стр. 169), весьма вероятно, что открытие последних островов Азорской группы состоялось еще в 1458 г. Итак, при определении даты лучше всего остановиться на 1457/58 г. Однако эта датировка приблизительна; незначительная ошибка в ту или другую сторону вполне возможна.

Диогу Тейди пробыл на Терсейре приблизительно 20 лет, поэтому из его биографии мы не можем извлечь более определенных сведений для уточнения даты экспедиции. Предпринял ли Тейди свое плавание на запад по собственной инициативе или по поручению наместника Якоба из Брюгге, который, возможно, послал его на розыски Флориша и Корву, сейчас установить нельзя, да это и не имеет значения. Можно лишь высказывать догадки по поводу того, что именно послужило стимулом к проникновению далеко на запад, за семь известных островов Азорской группы. Плишке считал, что различные предметы, изредка приносимые западными морскими течениями к Азорам, дали толчок к экспедиции Тейди[648]. Это возможно, по вовсе не обязательно. Более правильным представляется сообщение Веласко, согласно которому стимулом к экспедиции было стремление отыскать легендарные острова: Антилшо и остров Семи городов. Та же причина обусловила позднее плавание Теллиша и Дулму (1475 и 1486 гг.), о которых мы расскажем ниже (см. гл. 189 и 196). Ведь даже на 150 лет позже полагали, что несколько западнее Азор расположены еще не открытые острова, в частности сказочный остров Бразил (см. гл. 189), находящийся к западу или северо-западу от Корву[649]. Что же касается острова Семи городов, то под влиянием «тяги на запад» он на карте Меркатора от 1538 г. уже перекочевал почти к Бермудским островам[650].

Утверждения новых португальских исследователей-фантазеров, будто Диогу Тейди открыл Антильские острова или достиг вод Ньюфаундленда, совершенно безответственны[651]. Документально установлено лишь, что Тейди удалось найти какой-то остров. Нам остается только довольствоваться тем, что он нашел хотя бы один, а возможно, и оба западных острова Азорской группы. И этого вполне достаточно, чтобы Тейди занял должное место в истории географических открытий. Нет нужды в создании фантастического романа, чтобы сделать из этого мореплавателя интересную фигуру.

Что же касается поразительной истории о статуе всадника на Корву (она взята из исторической работы Соузы, впервые изданной в 1628 г.), то об этом говорилось мимоходом в I томе (см. гл. 19). Это, несомненно, пересказ античной легенды о столбах Геракла, которые якобы отмечали конец известного человечеству мира.

На Корву, где история о древней статуе всадника еще жива по сей день, согласно сообщению д-ра Ринке (Грейфсвальд), местные патриоты приукрасили ее различными вымыслами. Бойд сообщал еще 100 лет назад, что на Корву рассказывают, будто Колумб решился на свою первую экспедицию только благодаря бронзовому всаднику, указывавшему на запад[652]. Гумбольдт справедливо назвал этот рассказ чепухой[653], но в него по-прежнему верят люди, жаждущие сенсаций. Ни тот факт, что нигде на Корву нет ни малейших следов якобы стоявшей там статуи[654], ни бесспорные доказательства того, что Колумб никогда не посещал Корву, пев состоянии подорвать веру в эту историю. Даже в наши дни португальские ученые посвящают статуе всадника на острове Корву специальные исследования[655].

В средневековье античная легенда о статуях на океанских островах как бы раздвоилась и возникли две ее версии — христианская и арабская. Бронзовый всадник на Корву относится к числу таких же сказок, как несудоходное море за мысами Ион и Бохадор (гл. 166), рассказы арабов о медных и каменных колоннах на каких-то океанских островах Масфахан и Лагус (см. т. I, гл. 19), о раздвоенном и похожем на боб острове в районе еще не открытого архипелага Зеленого Мыса (см. гл. 177) и другие преобразованные народные легенды, существующие более двух тысячелетий и до сих пор еще не забытые.