Never Finished: Unshackle Your Mind and Win the War Within

"Пододеяльник". Должно быть, я выглядел чертовски растерянным, потому что никогда не слышал слова "пододеяльник" за всю свою поганую жизнь. "Знаешь, одеяло кладется внутрь пододеяльника". Киш выглядела измученной, пока трясла подо мной белоснежное постельное белье, которое, к ее ужасу, насквозь пропиталось моим поганым послегоночным маринадом. "Ты прямо сейчас на нем лежишь!"

"Вы имеете в виду одеяло?" спросила я. Не ответив, она выбежала из комнаты и вернулась с черным мусорным пакетом, который расстелила между мной и драгоценным одеялом, как открытый подгузник. Только после этого она стянула мои шорты до бедер. Мои кишки разжались, и вокруг нас поднялась нечестивая вонь.

Как и предполагалось, ей пришлось вытирать мне спину, потому что я не мог двигаться, а потом она помогла мне подняться на колени, чтобы я мог помочиться в какую-то дорогую декоративную стеклянную фруктовницу, которую она нашла наверху на кухне, пока она стискивала зубы и думала о том, как это может отразиться на рейтинге ее Airbnb.

После всего этого, после того как она сняла с моих ног туфли и носки, привела меня в порядок, как могла, и укутала в это гребаное одеяло, мои глаза закатились за обвисшие веки. Я не спал. Я пыталась насладиться неконтролируемой дрожью, грязью, собственной тошнотворной вонью и множеством вкусов боли.

В сгибательных мышцах бедра возникла жгучая агония. Единственный раз, когда я чувствовал что-то подобное, был в ночь на среду моей второй Адской недели, когда меня разбудили после пятиминутного сна на пляже. Все остальные члены моей лодочной команды дрыхли целый час, но только не я. Псих Пит, инструктор, которого я ненавидел больше всех, хотел получить частную аудиенцию. Помню, как я пыталась встать, когда этот маньяк стоял у меня перед носом. Ощущение было такое, будто мои бедра зажаты в тиски. Единственное, что могло облегчить пульсацию, - это свернуться в позу эмбриона, что я и сделала в Брекенридже, спотыкаясь о том, что боль способна вернуть вас в прошлое, как ничто другое. Когда я лежал там, дрожа и потея одновременно, я мог поклясться, что вернулся на остров Коронадо, мокрый и песчаный.

Киш была в ужасе. Она наблюдала за мной, засекала время моего аритмичного дыхания и слушала, как гремят мои кости, мысленно прикидывая возможные варианты развития событий. Был ли у меня шок? Может, у меня какая-то высотная реакция? Брекенридж находится на высоте 9 600 футов. Она опасалась, что мое состояние может быстро ухудшиться. Но меня это не волновало. Я знал, что это мой старый друг, срыв. Моя последняя фаза ультра.

Когда я впервые участвовал в соревнованиях на выносливость, я любил фазу срыва, потому что страдания заставляли меня чувствовать себя живым и напоминали о том, что я выложился на полную. В этот раз я не испытывал такого же удовольствия, но знал, что срыв - это побочный продукт напряженной работы и что если я исследую глубины своего разума, то найду ценные уроки, которые, как правило, выплескиваются наружу при любой разгадке. Большинство людей предпочитают избегать подобных срывов, потому что страдания могут быть настолько непреодолимыми, что это может навсегда оставить в вас след. Я же принимаю срыв и приветствую шрамы. В рубцовой ткани чертовски много информации.

Шрамы - это доказательство того, что прошлое реально. Физические шрамы никогда не исчезают, и когда вы смотрите на них, они могут вернуть вас в определенное место в прошлом. Но рубцовая ткань, которая образуется вокруг старой травмы, слаба. У профессиональных бойцов, которых тысячи раз били по лицу, кровь течет быстрее, чем у тех, кого никогда не били. Если вам нанесли глубокий порез, вы навсегда останетесь уязвимы к кровотечению.

То же самое можно сказать и о ментальных и эмоциональных шрамах, которые мы все носим с собой, - шрамах, которые мы не видим. Они могут быть невидимыми, но они влияют на нас гораздо сильнее, чем физические шрамы. Ментальные и эмоциональные шрамы - это наши слабые места, и они могут вскрыться так же легко, как и физические, если мы не приложим усилий для их укрепления. Если вы не справились со своими шрамами, они могут изменить ваш жизненный путь. Вы будете склонны к неудачам в сложных физических и эмоциональных ситуациях, будь то во время спортивных соревнований, на работе или в домашней жизни, и в конце концов снова окажетесь перед своим зеркалом, которое никогда не лжет.

Распад - это своего рода зеркало. Все, из чего вы состоите, разложено перед вами четко и ясно. Ваша история и менталитет становятся старой обветренной картой, испещренной шрамами, и если вы читаете их, как археолог на раскопках, вы можете обнаружить код, необходимый вам, чтобы подняться снова и стать лучше и сильнее. Потому что не бывает трансформации без разрушения, и всегда есть другая эволюция, другая кожа, которую нужно сбросить, лучшая или более глубокая версия нас самих, ждущая своего раскрытия.