Never (СИ)

Утром – горячий кофе и солнце, бросающее насмешливые лучи на хрустящие льняные простыни. Джексон потянется и взлохматит копну кудрей на голове Лейхи. Так, как всегда и мечтал. Айзек зевнет, распахивая глаза.

Может быть, нужно поговорить, обсудить?

Ни у одного из них нет подходящих слов, как и стремления начать разговор.

- До вечера? Я на работу.

Джексон кивнет, кусая губы, обзывая себя мысленно тюфяком и придурком. Айзек выскользнет в душ, уже в дверях натянет поспешно джинсы и кожаную куртку на голое тело. Растворится в глубине коридора. Дверь захлопнется.

*

Вечером они пьют красное сухое, потягивая, смакуют каждый глоток, ожидая заказ. Айзек не любит пафосные рестораны, но сегодня почти что не возражал.

Джексон тянется через столик, берет его руку, перебирает пальцы. И просто молчит, будто не может подобрать слов.

- Эй, ты же не делаешь мне предложение?

Засмеются, разрубая сковавшее обоих напряжение, что мгновенно рассыплется ржавой трухой.

Он уговорит Айзека переехать к нему, уговорит обязательно. Просто чуть позже.

====== 2. Дерек/Стайлз ======

Комментарий к 2. Дерек/Стайлз https://pp.vk.me/c624018/v624018352/3f5b2/N68pwWuLtqU.jpg

- Бля, чувак, ну и забрался же ты в дебри, я еле дошел…

Наверное, он хотел сказать – еле доплелся, думает Хейл, глядя, как Стилински, плюхнувшись своей обтянутой джинсами задницей на рассохшиеся ступени, принялся стаскивать кед, подошва от которого почти отлетела, не выдержав долгого перехода в горах. … И раздолбайства владельца, – мысленно добавляет мужчина, прихлебывая остывающий кофе.

- Слушай, я три горных хребта перешел… кажется. По крайней мере, это было чертовски долго и утомительно. Ты бы хоть поздоровался что ли.

Он швыряет разодранный на боку рюкзак прямо под ноги Дереку. Тот выразительно приподнимает брови, заметив связанную неумелым узлом лямку. Да уж, собрался парень в поход…

- Между прочим, Скотт был уверен, что ни за что не дойду, вызову помощь по спутнику. – Мотнул лохматой головой под ноги Дереку, и тот видит черную антенну, торчащую из кармашка. Рация что ли? – Только я справился, а карта, знаешь ли, у меня чертовски приблизительная.

Он пахнет лесом – сосновыми шишками, смолой и терпкой хвоей, хочется встряхнуть его за шкирку, чтобы заткнулся, и вдохнуть полной грудью, а потом зарыться носом в отросшие за лето волосы…

Ну и херачит тебя, Дерек Хейл.

- Что ты тут делаешь, Стайлз?

Это выходит так хрипло, что вздрагивает и сам Дерек – от неожиданности. А Стайлз, зачем-то натягивая на пальцы рукава своей невозможной клетчатой рубашки, вперивает в него глаза-блюдца и смотрит так, не моргая. А потом выстреливает скороговоркой:

- Черт, Дерек, я понимаю, телефон не ловит. Я знаю, что не ловит, я не смог дозвониться. Но черт, ты даже с зайчиками-белочками поговорить не пробовал? Это ж свихнуться можно – молчать полгода…

Хейл закатывает глаза и подносит кружку к губам, пережидая этот словесный понос. Это проще, чем пытаться заткнуть Стилински. А тот твердит что-то еще про потерявшийся компас и огромных черных муравьев, которые, ну кто бы думал, оказались такими кусучими, будто дикие осы. Кстати об осах, их ведь тут нет? А то он, Стайлз, натерпелся за несколько дней, то ночуя в оврагах, то прячась на деревьях (Стайлз – на деревьях???) от диких койотов.

Мать честная, где он койотов-то здесь нашел?

- Стайлз…

- А потом кончились и бутерброды, и консервированное мясо, но я собирал ягоды…

- Стайлз!

- … фляжку вот потерял…

- Стайлз!!!!!!! – Во всю мощь волчьих легких. Так, что птицы, щебечущие в кронах деревьев вокруг хижины, испуганно замерли, а потом заверещали на все голоса. Оборотень поморщился и, наконец, отставил в сторону треснувшую на боку кружку с остатками кофе.

- А? Ты что-то спросил?

Черт, да как он получился вот таким – наивно-приставуче-надоедливо-обворожительным чучелом? Разглядывая исцарапанную физиономию, вперемежку утыканную родинками и измазанную полосками грязи, Дерек вдруг чувствует, как в груди разливается какое-то непривычно-теплое чувство. Словно он вернулся из холодного, мокрого леса домой, в тепло, а кто-то усадил его к очагу и напоил обжигающим рот грогом.

- Что. Ты. Тут. Делаешь. Стайлз.

Раздельно, почти по слогам, глядя прямо в эти невозможные глазищи, затягивающие в омут грешных мыслей. Сдвинул брови сурово. Может быть, это поможет сбить с пацана эту идиотскую щенячью восторженность, от которой сводит скулы?

Неожиданно Стайлз замолчал. Будто кто-то вырубил звук. Это выглядит так же странно, как если бы клокочущая и беснующаяся масса воды в Ниагаре вдруг разом исчезла, и вместо грохочущей какофонии над рекой воцарилась бы тишина, оседающая водяной пылью, тающей в крошечных разноцветных радугах.

Несколько секунд тишины, будто бы Стилински собирается с мыслями или подыскивает слова. (Серьезно?!)

- Я к тебе пришел, Дерек.

Просто, наивно и непосредственно. Моргает этими своими ресницами, что больше похожи на крылья мотылька (становишься поэтом, Дерек?), рот несколько раз открывается и закрывается, вызывая у волка самые неуместные ассоциации (да угомонись ты уже!)…