Неверная

Она стала другой не только внешне, но и внутреннее, в ней всё будто поломалось и починилось заново, но уже по-другому. Ида больше не смотрела своему мужу в рот, вдыхая каждое его слово с трепетом и любовью, теперь всё, что ей хотелось сделать, это треснуть ему по губам, чем-то тяжелым, чтобы замолчал. Заткнулся и не говорил, то одно, то другое, то плохое, то хорошее, мотая её израненный разум по страницам памяти.

В больнице, лежа на койке после своего избиения и слушая его объяснения, она грешным делом подумала, что он всё ещё ее любит и хочет всё исправить, извиниться и построить семью заново. Потом поняла, что нет, он просто хочет вернуть те ощущения, которые давала ему Ида своим поклонением и покорностью, хотя странно, что он не нашел такую же дуру, как она, ведь три года было в запасе. Хотя бы из её подруг выбрал.

«Взял и признался, что их всех отымел, скотина!» — со злостью подумала Ида, глядя в окно посередине стены гардеробной. Она отвернулась и пошла искать пижаму и нижнее белье, чтобы одеться. Ворох сексуальных трусиков она отбраковала, нашла шелковые удобные и надела их, были большеваты, но такими стали почти вещи, как подозревала она. Для сна выбрала белую шелковую пижаму и легла в холодную кровать, выключив свет. Завтра будет новый день, ещё тяжелее чем все остальные, лето рядом с Владом будет то ещё испытание. Ида ехидно улыбнулась в темноте, для него испытание, кошке мышкины слезки, решила неверная жена. Её муж в это время в своем кабинете, упивался чувством вины и вискарем за две тысячи долларов.

*****

Он был ей хорошим мужем, думал Влад, верным, ни разу ей не изменял, до того, как оказался в номере отеля с той брюнеткой в Питере. До этого они с партнерами отмечали подписание важного контракта в пафосном клубе-ресторане, Влад пил немного, расслабился, а потом к ним присоединились девушки, нанятые или нет, он уже не помнил. Кто их позвал и оплатил спустя три года он тоже не помнил. Помнил лишь, что брюнетка с пухлыми губками села рядом, они о чем то разговаривали, он заказал ей выпить, а потом потерял голову. То ли от неё, то ли от алкоголя, позже в номере он драл её так, как будто это был последний секс в его жизни. Влад напрочь забыл про жену, про то, что любит её больше жизни.

Вспомнил он об этом утром, когда проснулся в обнимку с женщиной. В номере, с закрытыми шторами и отвратительными бордовыми стенами, которые так не понравились Иде, открыв глаза и почувствовав, тяжесть на свое груди, Влад по привычке потянулся к макушке и прижался губами. Его тут же будто прошибло током — запах был не родной, что-то резкое, тяжелый аромат духов, от которого к горлу подступила тошнота и грозила вырваться прямо на обладательницу удушливого запаха.

— Доброе утро, милый. — охрипшим ото сна голосом проворковала женщина, которую он разбудил.

Влад сбросил её с себя без всяких сантиментов, резко встал, голова, тяжелая и туманная от ночных возлияний, закружилась. Его немного потряхивало будто от холода. Он был абсолютно голый, как и девушка, что обиженно смотрела на него заспанными глазами с потеками туши под ними.

— Что такое?

— Ты кто такая? — взревел Влад, оглядываясь кругом в поисках одежды.

На полу номера валялась не только одежда, но и несколько использованных презервативов, два не допитых бокала на тумбочке, бутылка с коньяком, фрукты. Как бы Влад не хотел знать и помнить, что вчера было, с памятью у него было всё хорошо, только имени этой шлюхи он не помнил.

— Ира. — насупилась девушка.

Она встала, потянувшись задеревеневшим телом и Влад рассмотрел на её бедрах многочисленные синяки, кровоподтеки на шее и груди.

— Да, ночка была жаркой. — улыбнулась ему Ира, делая шаг навстречу.

Влад отшатнулся от неё и дал ей время одеться и уйти из номера до того как он выйдет из душа. Девушка ушла, оставив за собой шлейф из вонючих духов. «Ида бы такие никогда купила, даже для в качестве освежителя для туалета.» — подумал тогда Влад. Вспомнив о своей жене, на неверного мужа обрушилась гремучая смесь паники и стыда от содеянного. И он принял твердое решение сразу — молчать до конца жизни. Одна только мысль, что Ида узнает о его поступке и отвернется от него заставила его бить кулаками кафельную стену ванны. «Нет, малышка, ты ничего не узнаешь, никогда. Потому что не простишь… Я не могу тебя потерять.» — придумывал он себе причину, чтобы соврать.