Неверная. Костры Афганистана

Пир Хедери был, конечно, не единственным мужчиной, который не имел сына. У Шир Ахмада сына тоже не было. Но его мысли занимала хотя бы компьютерная учеба. И, возможно, он еще мог обзавестись ребенком – от моей матери. Кто знает? В самом деле, кто знает что-то в этой жизни наверняка?

Что до меня, наверняка я знал только, что никто не в состоянии удержать два арбуза в одной руке.

* * *

На следующий день, выйдя из школы, которая утомила меня не меньше, чем комната, полная женщин, я с удивлением обнаружил у ворот «лендкрузер», в котором меня ждал Хаджи Хан.

Тут только я сообразил, что прошла уже неделя с тех пор, как мы похоронили Спанди, и настало время очередных молитв.

И хотя повод для нашей встречи был печальным, мое лицо невольно расплылось в улыбке. Ведь Хаджи Хан не только помнил о моем друге (и обо мне), он спас еще Мулалю от старика со скрюченными пальцами; он помог матери Мулали вернуть плоть на ее кости; он хотел жениться на Джорджии и избавить ее от позора быть всего лишь его подружкой; а еще, даже если в прошлом он и торговал наркотиками, то в нынешнем году перестал это делать.

– Готов? – сказал он единственное слово, опустив окошко.

– А как быть с великом? – спросил я.

Хаджи Хан буркнул что-то себе за спину, и из машины вышел тот же охранник с автоматом, который ездил с нами в Хаир Хана в прошлый раз.

Он взял мой велик и аккуратно погрузил его через заднюю дверь в «лендкрузер». Тем временем Хаджи Хан кивком предложил мне сесть в машину, что я и сделал.

И уже там мы пожали друг другу руки.

– Как дела у всех? – спросил он.

– Хорошо, – ответил я. – Джорджия была очень рада, что ты помог семье Мулали.

– Правда?

– Да.

– Я тоже рад. Эта семья заслужила немного везения.

Я хотел было пошутить насчет везения и карточных игр Баба Гуля, но вовремя опомнился.

– Хаджи, а почему с тобой в последнее время так мало телохранителей? – спросил я вместо этого.

Я уже в третий раз видел при нем всего лишь одного человека, а не обычное войско.

– Потому что так лучше, – ответил он.

А потом посмотрел в зеркало, увидел в моих глазах очередной вопрос и добавил:

– Понимаешь, если ты хочешь убедить людей в том, что страна наша меняется к лучшему, для начала ты должен поверить в это сам – и если даже не веришь, то хотя бы создать такое впечатление.

* * *

После чтения молитв Хаджи Хан подвез меня к магазину Пира Хедери, потому что я уже опаздывал на работу, и высадил там.

Не успев перешагнуть порог, я понял, что старик опять что-то замыслил – что-то, судя по ухмылке на его лице, касавшееся и меня.

– Мы открываем новый бизнес! – сказал он, когда я уселся рядом с ним на ящик с пепси-колой. – За ним будущее, Фавад, – за сервисом «Еда навынос от Пира Хедери».

– Люди уже не выносят сами еду из магазина? – спросил я.

– Нет, почему, выносят… но я говорю о закусках, или как там они называются. Эту идею подал мне твой друг Джеймс.

В ответ я застонал. Джеймс был такой же сумасшедший в последнее время, как и Пир Хедери с его планами «быстро-быстро-разбогатеть». Недавно, после разговора с кем-то, журналист вдруг уверовал в то, что в одной из гор Гиндукуша имеется потайная дверь, ведущая в пещеру, полную сокровищ, и проводил теперь все свое время копаясь в старых документах министерства горной промышленности и изучая по Интернету скалолазание. Я-то был уверен, что, если в афганских горах и таились какие-то сокровища, они наверняка давно уже были распроданы на пакистанских рынках вместе с прочими нашими древностями.

– Что за идея?

– Ну, наш друг Джеймс пришел сюда в поисках такой штуки, которая называется «сандвич». Похоже, это хлеб с чем-нибудь.

– Я знаю, что такое сандвич…

– Отлично! Считай, полдела уже сделано. Иностранцы, кажется, жить без них не могут. Вот я и изготовил немножко на пробу.

Пир достал из-под прилавка блюдо. На нем лежала горка ломтиков наанового хлеба.

– И что с ними случилось потом? – спросил я, беря один из самодельных Пировых сандвичей.

– А что такое? – Пир протянул руку, и я вложил в нее обгрызенный кем-то хлеб.

– Ох, и правда, – сказал он. – Наверно, до них добрался Пес. Ну ладно, все равно попробуй и скажи, что ты думаешь.

– Я такое не ем! – воскликнул я, отталкивая его руку.

– Не привередничай, – ответил он. Сам откусил кусочек и тут же выплюнул. – Аллах заплакал. Неудивительно, что старичок их не доел. Запиши, Фавад, – лук и манго не сочетаются.

– Лук и манго?!

– Почему бы и нет? Джеймс сказал, чем больше в сандвиче экзотики, тем лучше.

– Он, видно, пошутил! – сказал я, хотя, честно говоря, сам видел, как Джеймс ел бананы с хлебом, чего нормальный человек делать, по моему мнению, не станет.

– Ладно, – продолжил никогда не сдающийся Пир Хедери, – попробуй вон те, на подносе. Их сделала Джамиля до того, как ушла в школу.

Поскольку я был голоден и поскольку это, в конце концов, была моя работа, я сделал, как мне велели.

Через пятнадцать минут у нас появился список – сыр и помидоры; ореховое масло; огурец и баранина; клубничный джем; простокваша и кебаб; яйцо и цыпленок. Это было неплохо.