Неверная жена

Он очень разносторонний. Помимо танцев на фотографиях этот суперчеловек предстаёт в виде сноубордиста, сёрфера и снорклера. Судя по его манере жизни, он ничего не боится. От таких людей у меня всегда захватывало дух. Со страхом перематываю видео, где Матвей прыгает с высоты двести семь метров в сочинском Скай-парке.

А ещё у него есть девушка. Во всяком случае так считает Анжелика Любимова, которая под каждым его фото ставит сердечки и смайлики. Я узнала её. Эта та брюнетка с парковки. Совместных фото немного, но они есть.

Почему-то это открытие отзывается неприятным покалыванием под грудью. Мне абсолютно она безразлична, но я ныряю в её аккаунт и пролистываю страницу пальцем.

Анжелика тоже занимается танцами. Здесь огромное количество видео и фото с выступлений. У девушки миловидное лицо, отличная фигура и она прекрасно двигается. Внутри замешивается комок из зависти и… ревности. Ревности, на которую не имею никакого права.

До полуночи провожу на страницах Матвея и Анжелики и прихожу к выводу, что они просто идеальная парочка. И кстати, последний отпуск в Таиланде они провели тоже вместе.

Утром ожидаемо не высыпаюсь.

На работе борюсь с усталостью и уже собираюсь написать Андрееву о том, что прогулка отменяется, но когда забираю Марка из детского сада и вижу его счастливое лицо, отказываюсь от этой затеи.

Подъезжая к парку, получаю сообщение о том, что Матвей ждёт у входа на парковку. И действительно, первым делом вижу высокую фигуру у железных ворот. Он в лёгких чёрных шортах, хлопковой футболке и конверсах. Выглядит даже моложе, чем есть на самом деле. Ему двадцать пять, это я тоже выяснила в соцсетях.

Наша разница в возрасте восемь лет. И для меня она колоссальная. Просто чудовищная. Особенно сейчас, когда он выглядит как звезда американского колледжа, а я как заслуженный банковский работник года в своей шёлковой блузке без рукавов и облегающей серой юбке.

Быстро проверяю макияж и выхожу из машины.

— Привет, чемпион, — здоровается Андреев первым делом с Марком, снимая солнцезащитные очки и ослепительно улыбаясь.

Окидывает меня похабным взглядом, от которого становится ещё жарче.

— Я свой смокинг постирал. «Ничего страшного?» — спрашивает с улыбкой.

— Очень смешно, — натягиваю на нос очки и поправляю волосы. — Велик в багажнике. Не спрашивай, как я его туда упаковала.

Матвей ещё раз проезжается по моим ногам в узкой юбке и говорит:

— Я бы посмотрел.

Игнорирую его намёк и открываю багажник. Задерживаю дыхание, когда он проходит рядом и до меня доносится запах его туалетной воды.

Пока направляемся в парк, сын без остановки болтает и слушает спокойные ответы Андреева.

Больше всего мой разрушающийся брак бьёт по сыну. Ему не хватает отца. Разговоров за обедом, прогулок в парке, мужского участия. Лёша за три дня не позвонил ни разу. Смотрю на сына, который катит велик впереди нас, ухватившись за руль маленькими ладошками и такая обида берет. За него. За себя.

Наверное, женщина может простить своему мужчине всё, если постараться. Но только не холодность к своему ребёнку.

Тёплая погода установилась совсем недавно и в парке достаточно много людей. Решаем пройти подальше, чтобы найти свободную дорожку.

— Где ты работаешь? — обращается Матвей ко мне, чуть приобнимая за талию, когда мимо проносится парень на электросамокате.

Делаю вид, что не заметила его прикосновений.

— В банке.

— Скучно, наверное?

— Обычно, — пожимаю плечами.

— Мне кажется, это не совсем твоё, — добродушно говорит, поигрывая ключами от автомобиля. Его манера держаться в этом мире злит меня своей свободой и открытостью. Потому что я не такая и все мои близкие тоже.

— Ну кто-то должен работать, а не просто тратить папочкины деньги, — холодно замечаю.

Матвей тут же отворачивается. Я не хотела его обидеть, хотя получилось довольно резко.

Блин.

— Навела справки, получается, королева Виктория?

— Ты же сам говорил, что тебя каждая собака знает, — замечаю.

— Это ты говорила, кстати, — снова скрывает лицо за очками, широко улыбаясь мимо проходящим девушкам, а потом снова смотрит на меня серьёзно. — Послушай, ты меня не знаешь. Даже сейчас ты ведь разговариваешь не со мной.

— А с кем же?

— Ты увидела какие-то фотографии, возможно, услышала что-то про мою семью, отца. И вот тебе уже кажется, что ты все про меня поняла. Но это не так. Даже сейчас ты общаешься со своим представлением обо мне, с проекцией. Но точно не со мной, — рассуждает и обращается к моему сыну. — Марк, поворачивай.

— Интересная теория. А твоя девушка — это тоже проекция? — спрашиваю дерзко.

Матвей отводит взгляд и долго молчит, а потом тихо тянет:

— Нет, Лика не проекция.

Теперь моя очередь отворачиваться, потому что интонация, с которой он это сказал слишком личная, интимная. Отчего-то мне хотелось бы, чтобы он сказал по-другому. Что-то типа «это просто подруга» или «это все несерьёзно». Хотя их социальные сети уже многое мне рассказали.

— Ты тоже обо мне ничего не знаешь, — добавляю сухо, глядя под ноги. — Поэтому оставь, пожалуйста, свои мысли при себе.

— Окей, — легко кивает он и догоняет Марка.