Неверная жена

— Твоя девушка, — отзываюсь ровно, отодвигая бумажник и заводя паспортные данные в нужное окошко на экране своего телефона.

— Какая ещё нах…

— Мы не одни, — напоминаю, указывая в сторону Марка. — Скажи мне код для оплаты.

Матвей извлекает из кармана коротких шорт свой мобильный и протягивает его мне. Ну уж нет.

— Сам взгляни, — отшатываюсь. — Мало ли там ещё кто у тебя.

Что со мной происходит? Я ведь была в курсе, что у него есть возлюбленная? Знала. По всей видимости, так расслабилась, что совершенно про это забыла. Предательские слезы застилают глаза.

Сын, глядя на эту перепалку, угомонился и без единого звука взирает в окно.

— Вика, посмотри на меня, — просит Матвей. — Вика, сделай одолжение, давай только не сейчас.

Резко разворачиваюсь. Он, периодически отдирая глаза от дороги, обсматривает моё расстроенное лицо.

— Я знать не знаю, что ты там обнаружила. Я этой картой только за границей пользуюсь.

— Ясно, — киваю.

— Я тебя не обманываю. Перед поездкой сюда я… всё отмёл, и со всеми развязался.

В полнейшем молчании держим обратный путь до отеля. Я не знаю, что сказать, Матвей, по всей видимости, тоже. Марк периодически закидывает вопросами нас обоих.

Странная вышла поездка.

Матвей выгружает наш чемодан и помогает донести вещи до номера. Сын тут же сматывается внутрь. Сильные руки резко притягивают меня за талию.

— Прости, что всё так получилось, — шепчет на ухо пронизывающий голос, ловлю короткий поцелуй в щеку.

Обхватываю лицо Матвея ладонями и смотрю в будто бы отсутствующие глаза. Они немного безумные и уже бесконечно родные. Я не хочу, чтобы он улетал!.. Не желаю с ним расставаться. Раздумывать, что это всё.

Конец.

— Матвей, доверься мне, что случилось? Из-за чего ты вдруг срываешься обратно? Я волнуюсь за тебя.

— Потом, — целует в губы. — Я тебе позвоню в городе. Когда вы домой?

— Послезавтра.

— Встречу. Не скучай.

Вжимаюсь в крепкие мужские плечи и втягиваю его опьяняющий запах. Желание разрыдаться достигает космических масштабов, но я изо всех сил терплю.

Матвей резко отлепляется и удаляется прочь, будто ему трудно долго прощаться. А я осматриваю широкую спину и осознаю, что разочарована. Разочарована тем, что его самолёт только ранним утром, а он простился уже сейчас.

Надо побыть одному? Или он не хочет меня видеть?

Возвращаюсь в номер и долго укладываю вещи обратно в шкаф. Затем идём на ужин, пропускаю мимо ушей трескотню сына, ничего не соображая.

Я потеряна. Словно часть меня выдернули и вручили Андрееву. Он ушёл, а у меня горячая рана кровоточит.

Перед сном долго ёрзаю и извожу себя, а когда слышу грохот входной двери в смежном номере, подлетаю с кровати.

— Маша?! — без стука забегаю к подруге.

— О- о-о, — поражается она. — А вы как здесь. Я вас до завтра не ждала.

Игнорирую её вопрос, незамедлительно выпаливая:

— Переночуй с Марком, пожалуйста. Мне очень нужно.

— Хорошо, — отвечает с ехидной улыбкой. — Куда тебя девать, Свободина?

Ничего ей не больше не объясняя, быстро нацепляю платье, шлепки и выхожу в ночь. По дороге благодарю себя за наблюдательность. Цифры гостиничного номера Матвея я запомнила, когда разглядывала ключи в машине.

Постучав, долго прислушиваюсь к тишине, а потом толкаю незапертую дверь. Здесь темно и спокойно. У входа его кеды, значит, я не промахнулась.

В комнате душно и пахнет алкоголем. Он что пил?

Неторопливо во мраке вышагиваю к кровати.

— Вика? — поднимается.

— Я, а ты ждал кого-то другого.

Матвей увесисто вздыхает.

— Никого не ждал. Иди ко мне. Марк с Машей?

— Да, — сваливаю платье на пол и ныряю под тёплое одеяло.

Снова становлюсь цельной. Испаряюсь в кольце его рук и теряюсь в ощущениях. От него немного пахнет коньяком, но он не пьян.

— Расскажи мне всё, — умоляю, дотрагиваясь кончиком носа до шеи.

Его сердце колотится как сумасшедшее. Вот-вот выпрыгнет, выскочит. Горько вздыхает.

— Мама…

Тишина.

— Что с ней? — шепчу.

Тишина.

— Матвей?

— Рак, четвертая стадия. Стало хуже. Врачи дали пару дней… Это пиздец!

— Господи, — зажимаю рот рукой, слёзы снова пробиваются наружу. — Почему ты не сказал? На черта ты вообще сюда тогда поехал?

Его тело напрягается, словно металлическая струна, затруднённое дыхание утяжеляется. Мне точно передаётся его состояние, потому что я не чувствую ног.

— К тебе хотел, — выдыхает.

Вжимаюсь в мощный торс ещё сильнее, ещё ближе, как в каменную скалу, чтобы не сигануть с высокого обрыва.

— Я с тобой, — шепчу, зацеловывая колючие щеки, влажные глаза, выступающие скулы — всё, до чего успеваю дотянуться. На моих потрескавшихся от солнца губах соль, его или моя, не знаю. Мне хочется соединиться с ним эмоционально, стать с ним одним целым.

Матвей погружается лицом в мои волосы, каменное тело наконец-то дёргается, вздрагивая от рыданий.

— Ш-ш-ш, — шепчу ему, приговаривая. — Мой хороший. Сильный. Самый лучший. Я с тобой.

Позднее зажмуриваю глаза и выпаливаю:

— Я тебя люблю. Я так тебя люблю.

Он на секунду стихает и расслабляется. Отклоняет лицо, чтобы в следующий момент захватить мои губы в плен. В этом поцелуе смесь бездонного отчаяния и боли. Матвею словно смертельно необходимы силы, и я их предоставляю.