Неверное сокровище масонов

– Не слишком. Он по профессии печник. Чистил раз в год дымоходы, да иногда делал мелкий ремонт печей.

– Вы говорили, что в деревне много сплетен по поводу этого дома. Что говорят?

– Чего только не болтают. Что место это не чистое, привидения там бывают…

– Кто видел? Как давно?

– Не знаю.

– Узнайте. Ещё что?

– Что в доме полно тайников и подземных ходов, чуть не под всей деревней.

– Это только слухи или действительно что-то есть?

– Не знаю.

– Узнайте. Дальше.

– Говорят, что в революцию из дома исчезло полно всякого добра в неизвестном направлении.

На эти слова никакой реакции не было. Послушав ещё немного сельские сплетни, мой собеседник поставил задачу:

– Продолжайте наблюдение. Может, что-нибудь подозрительное заметите. Постарайтесь узнать возможно больше о тайниках в доме и подземных ходах. И ещё. Знал ли о них сын вашего квартирного хозяина. Это очень важно. Продукты есть?

Я кивнул. Он повернулся к доктору:

– Выдайте ему ещё спирта и сахара. И хорошую женскую шаль, – и ко мне, – Вы всё с мужиками работаете. Займитесь старушками. Найдите бабулю, которая всегда всё знает, бывают такие в каждой деревне. Подарите ей шаль. Скажете, для матери покупал и всё такое… теперь вот, мол, на фронт. Возьми, бабуля, помни воина. Может она что расскажет. И слушайте, слушайте, слушайте. Важна каждая мелочь. По нашим сведениям, этой Вашей Тереньгой интересуется некая специальная зондеркоманда СС, которая действует в тесном контакте с Абвером. Мы имеем лишь обрывки информации.

Я собрался с духом и спросил:

– Сын моего старика действительно предатель?

– Неизвестно. Он успел сказать товарищу по плену, что эсэсовцы сильно интересуются Тереньгой и барским домом. На следующий день с допроса не вернулся. Его куда-то увезли. Товарищ бежал, попал к партизанам, через него эту историю узнали мы.

– Может, его и в живых уже нет?

– Идёт война. Всякое может случиться. Поживём-увидим.

Всю следующую неделю я расходовал полученный спирт. Нашлось применение и сахару. Угостил местных сорванцов, завел разговор про привидения и подземные ходы. Собрал кучу сплетен одна другой краше. Однако, конкретного ничего. Побродил вокруг барского дома, внутрь заходил. Места много. И тайников можно наделать и ходов под землю.

Нашёл и старую бабушку, лет восьмидесяти. Она при барах в экономках ходила. Наколол ей дров, чайку напросился попить со своим сахаром, завёл разговоры про старину. Оказалось бабушка служила не самой Перси-Френч, а ее внучатой бабушке, баронессе Стремфельд. Имение раньше ей принадлежало, к племяннице перешло только лет за двадцать до революции.

Бабушка, несмотря на более чем преклонный возраст, сохранила редкое здравомыслие и скептицизм. Она с иронией вспоминала, как жила перед революцией в Симбирске, где у многих бар появилось модное увлечение спиритизмом. Хозяева, у которых она тогда служила, вызывали духов, вертели тарелочки. О Перси-Френч же, она отзывалась с большим уважением. Хорошая женщина и практичная.

Вот эта бабуля и поведала мне, что потайные подвалы и ходы точно существовали. Но, построены они были ещё при крепостном праве, и место их держалось в глубочайшей тайне. Наёмным слугам баронесса Стремфельд уже не доверяла, ходила в тайные подземелья одна. Передала она свои секреты наследнице – неизвестно. Но, последние из дворовых, знавшие тайны подземелья, были живы ещё незадолго до революции.

Больше мне ничего узнать не удалось. Гость из-за кордона так и не появился, так что сидеть мне в Тереньге дальше не было никакого смысла. За день до отъезда для последнего доклада в Сызрань, к нашему дому подкатил автомобиль. К моему изумлению оттуда вышел знакомый разведчик в сопровождении двух крепких мужчин в форме НКВД. Спектакль был обставлен по всей форме. Мгновение спустя, меня крепко взяли под руки и потребовали документы. Затем отвели в сарайчик, перетряхнули все вещи, забрали бумаги. Приехавшие строго выспрашивали, кто я, откуда, в какой части служил, откуда призван. Потом стали выяснять у подошедших хозяев, знают ли они меня, не заметили ли в моём поведении ничего подозрительного. Я покорно участвовал во всём этом действе, ожидая, что будет дальше.

Разведчик отпустил сопровождавших и попросил нас с хозяевами пройти в дом.

– Извините, лейтенант. Работа такая. Вам придётся проехать с нами в Сызрань. Мы сходим для верности к Вашему врачу, ещё кое-что уточним и отпустим Вас. Вы ведь всё равно собираетесь туда ехать?

Я кивнул. Он повернулся к хозяевам.

– Мы получили информацию, что к Вам может быть подослан из-за линии фронта человек. А тут появляется некий лейтенант. Вот мы и решили проверить, не тот ли это, кого мы ждём. Ещё раз извините, лейтенант. А к Вам отец, у меня будет вопрос…

– Сын? – упавшим голосом выдохнул дед.

– К сожалению, да. Мы знаем, что он был в плену, и его гитлеровцы склоняли к сотрудничеству.

Старуха отвернулась к окну, супруг её опустился на лавку. Шла война, они давно были готовы к худшему.

– Судя по тому, что посланец не появился, Ваш сын не стал предателем. Скажите, он знал что-нибудь о подземных ходах в барском доме?