Неверные

Едва пробило одиннадцать, чета Кузнецовых засобиралась домой. На прощание, клюнув меня в щеку, Оксанка прошептала: «Она чудо».

Чудо тоже засобиралось домой, и мы с Женей проводили вместе Леру до дома. Выпитое вино требовало взять ее за руку, но при Жене я не посмел. Хотя ужасно хотелось.

На свежем воздухе мы немного проветрились. Люблю город в это время. Мало народу, фонари, свежий воздух. Красота. Каждый из нас шел, погруженный в свои мысли. Девушка шла, сунув руки в карман, и судя по нахмуренному лбу, о чем-то все же думала.

Когда мы дошли до ее дома, Лера вежливо попрощалась с нами, прошептав мне: «До завтра!».

– Я останусь у тебя? – заговорил Женька, я растерянно кивнул. Все мои мысли сейчас были с ней.

– Да увидитесь вы завтра, увидитесь, – улыбаясь, произнес Женька.

Я знал, завтра наступит. И вновь ее увижу. Вновь буду со своим Ангелом, своим маленьким чудом, единственной и горячо мной любимой, с нетерпением жду завтра.

Я уже невыносимо скучал.

Женька помолчал, смотря куда- то вдаль, а потом выдал:

– Мне Егор звонил.

– И чего хотел?

– На счет Нади и…

Я не стал его дослушивать:

– Я тебе уже высказал свое мнение. Если она сама этого захочет, то пожалуйста.

– Она не захочет.

– Я сам поговорю с ней. Без тебя и Егора. Ладно?

– Почему-мне-то нельзя? Ты же знаешь, я решу все.

– Поэтому и нельзя. Помни, ты должен быть чище ангела. Лишняя стычка нам совершенно не нужна. Я сам.

– Кстати, мама твоя очень интересовалась Лерой. Вас уже заметили.

– Я знаю. Пусть.

Женя пожал плечами. И мы отправились молча домой.

Глава 8. Виноватые

Егор не находил себе места. Все летело к чертям.

Может, стоило самому поговорить с ее мужем? Дал бы ему пару раз по морде, глядишь и успокоился…

Надя сегодня пришла с известием, муж уехал в командировку. И она сама заметно повеселела.

– Я думаю о разводе, – сказала Надя ему за работой. Сердце его учащено забилось.

– И когда?

– Как приедет. Так и скажу.

– Молодец. Это правильное решение. Ты главное, не бойся.

– Я боюсь. Очень.

Вместо слов Егор берет и накрывает ее хрупкую ручонку своими пальцами. Девушка не дернулась, но руку и не убрала.

– Спасибо, Егор. За поддержку. И за все. Правда.

Она оказалась слишком близко.

Мгновение и он решил, что если не сделает этого сейчас, то не сделает никогда.

Плевать на совесть, на все плевать!

Он и сам не знал, зачем сделал это.

Раз и притянул девушку к себе, словно имел на это право, словно так и нужно. Не оставив ей ни малейшей попытки избежать этого поцелуя. Да, у нее оставался призрачный выбор не ответить ему, дать пощечину, вырваться из сильных рук. Но по воле случая этого она не сделала.

Потому что всегда испытывала к нему странное притяжение, непонятное для них обоих. Их с первого момента потянуло друг другу, как магнитом и теперь стало ясно: сопротивление невозможно. Его нельзя отложить. И проигнорировать. Оно все равно возьмет свое. Не сейчас, так позже. Отсрочка также неизбежна, как и само притяжение.

Их губы встретились лишь для того, чтобы наглядно показать насколько они созданы друг для друга. Насколько они гармонично и полноценно сочетаются. Лед и пламень превратились во что-то новое, обрекли себя в новую форму. И теперь-то совершенно ясно, без друг друга существовать им нельзя. Не смогут. Она воздух, что наполняет его легкие. Он-кровь, что бежит по венам прямо к сердцу. К их общему сердцу.

В этой очаровательной полутьме, скрытые от любопытных глаз, они неистово целовались, награждая себя за долгое время сопротивления.

Сердце готово выскочить из груди, бешено разгоняясь, из низа живота бабочки разлетались в разные стороны, вызывая дрожь и мурашки по всему телу.

Лишь спустя время он поймет, что за всю его жизнь, это поцелуй навсегда перевернет, вывернет его наизнанку и после этого, им уже не суждено будет быть вместе.

Она первая отстранилась, еле переводя дыхание, пытаясь собрать себя по режущим осколкам памяти. Она не понимала где находится, что случилось в эти минуты с ней самой, оттуда все свалилось на нее, словно водопад, ураган, сметающий все на своем пути: во все что она верила, чему доверяла, все это превратилось в пустой звук… Нет больше ничего и никого, кроме него.

Никто не прикасался к ее обнаженной душе, сливаясь с ней. Это и пугало, и завораживало одновременно. Ноги подкосились, и Надя едва не упала, если бы не он, вовремя подхвативший ее на руки. Его тоже била дрожь и дыхание до сих не могло восстановиться.

Пытаясь успокоиться, Егор прислонил свой лоб к ее лбу и закрыл глаза, пытаясь найти себя.

Они просидели так довольно долго, рука об руку, находясь в полной прострации. А потом снова принялись целоваться, с жаром, присущим их натуре.

Да, потом его сожрет совесть, а быть может и не сожрет…

Надя первой встала и вышла из кабинета. Щеки ее пылали, пока она шла по коридору в туалет.

«Хороша же я», – подумала она, увидев себя в зеркале. Растрепанные волосы, губная помада размазана по всему лицу, щеки пылают, а глаза… В глазах пылает огонь.